я всегда наблюдал одно и тоже. Планета без светила, висящая в пустоте, глубину которой я не смог постичь как бы не пытался. И вовсе не потому, что она безмерна, а потому что всё что нас окружает, может существовать до тех пор, пока есть кому это воспринимать. Наблюдаемое существует пока есть наблюдатель и наблюдаемое рождается в момент рождения наблюдателя, а это в свою очередь означает, что куда бы я не шагнул, куда бы не летел, куда бы не потянулся волей, я всегда в центре этой вселенной, потому что сам являюсь её центром. На основе этого появляется очевидный вопрос – «О каких границах может идти речь?» - жестикулируя в процессе пояснения руками, подчеркнул Афанасий.
Максим не сдержал улыбки, поражаясь простоте, логичности и очевидности выводов, его масштабной работы.
- Когда я понял что искать во вне безнадёжная затея, меня вдруг осенило где я ещё не искал.
- Внутри – понял Максим.
- В десятку! – улыбнувшись во весь рот, вскликнул Афанасий, на секунду привлекая к себе внимание.
Когда все перестали таращится на них, Афанасий продолжил.
- К тому моменту я уже был на грани срыва, я настолько отчаялся и так устал от бесконечных схваток и сражений, которые каждый раз принимали всё более извращённый вид, что решил поставить на кон всё. Либо я пойму к чему всё это, либо, я подохну, покончив с этим раз и навсегда. Перед началом моей медитации, я создал временную капсулу, что бы у меня было предостаточно времени для моих поисков. Но перед самым началом, меня словно озарило что-то изнутри. Всё, за что я буду цепляться или что будет на меня влиять, станет непреодолимой стеной, в которую я буду биться как рыба об лёд. После чего я понял, что условия должны быть предельно естественными. И я убрал капсулу и погрузился в медитацию. Так я начал свои медитации. Я пробывал их повторять много раз, но каждый раз мне не хватало времени. И при очередном попадании в Изнанку, я создал так много баз, так много защитных орудий и такую большую армию, что сам себе поразился, как у меня на такое вообще терпения хватило. Три недели мои базы держали оборону, три недели моё тело забыло про сон, пищу, питьё и усталость. Я не отрывался не на секунду от своих поисков. И вот, когда все мои защиты и оборонительные орудия были уничтожены, когда от всех моих стальных армий остались лишь обломки, когда в зале, не имеющего входа, где я находился, рухнули стены, случилось это. Глаза сами открылись, и я наблюдал сияющую, синим цветом поляну, почти в центре которой я находился, которую окружали чёрные деревья с фиолетовыми листьями. На поляне росла синяя трава, от которой исходило сияние синего цвета. В центре стоял идеально круглый камень, с какой-то символикой, рядом с которым я находился. А вокруг стояли человеческие фигуры в монашеских одеяниях, с капюшонами, а вместо лиц мрак или тьма, не позволяющая увидеть лица. Они не сказали ни слова, просто наблюдали за мной. На одеянии каждого был свой символ, и эти же символы были высечены на камне. На мгновение мне показалось что эти символы, что-то вроде гербов или знаков, представляющих определённое направление или группу. Когда я решился задать вопрос, тот, кто имел символ, напоминающий «полукруг», указал мне пальцем на камень, и вновь сомкнул руки в широких рукавах. Посмотрев на камень, я не сразу понял чего от меня хотят, и желание его коснуться просто пришло изнутри. А когда коснулся, то мои глаза закрылись, я упал на одно колено, взвыв от боли в голове. Всё это продлилось не долго, но когда закончилось, мои глаза открылись уже в Изнанке. Я словно видел своими глазами, и словно наблюдал за собой со стороны, одновременно. На всём моём теле начали появляться какие-то углубления, как глубокие шрамы, со странным узором, словно линии порвавшие кожу и тянущую её, в местах разрыва во внутрь, из которых рвалось наружу пурпурное пламя. Даже через одежду я видел этот узор. И в тот же момент я осознал, что прежде я не знал что такое мощь. Сила стала расти с такой скоростью, что я невольно оторвался от земли повиснув в воздухе. Когда её стало так много что я не мог её сдерживать, она стала рваться наружу, вырываясь и проявляясь куполообразной волной, границы которой расширялись со скоростью звука. Стена энергии, дробящая всё на молекулы, не пропускала ничего во внутрь. Я наблюдал за всем со всех сторон и кричал с закрытыми глазами, в своей тщетной попытке сдержать ту энергию, источник которой открылся во мне. Непередаваемое удовольствие, неописуемая сила и не забываемая мощь, меня испугали до чёртиков и в самый последний момент я вырубился. Сила и её выход наружу, длились несколько секунд. Открыв глаза, я понял что нахожусь в реале, удивляясь тому, что не стал седым. И вот попадая сюда, как думаешь, кого я увидел с точно таким же доспехом, когда лавина памяти о событиях, произошедших до моего появления, обрушилась на меня? – как бы намекая взглядом, спросил Афанасий торящийся на Максима.
- У меня – медленно сказал Макс.
- Именно! Когда я увидел этот доспех на тебе, у меня чуть сердце не остановилось. Как ты контролируешь ту мощь?
- Я ничего не контролирую, и я не испытываю ту мощь, которую ты описал. И кстати, я тоже был на той поляне.
- Ты тоже!? – удивлённо, на повышенном тоне, но шёпотом, спросил Афанасий.
- Тоже видел тот камень, тоже его коснулся и произошло тоже самое что и с тобой. Только в отличии от тебя, я сразу очнулся в реальном мире.
- А как ты про этот доспех узнал?
- Я увидел его на отце. В одном из Кошмаров, на мне не было светового щита, но рядом были покойные родители и когда нашу машину сбили прихвостни Кошмарыча, меня спас
