Не было ни флота Церберов, ни сверкающих кораблей защитников… ни войны.
На этой планете царил мир… унылое кладбищенское спокойствие. Мир окончательный и непоколебимый.
Поверхность планеты оказалась плоской, испещренной разноцветными пятнами, словно кожа прокаженного. Серой ее было назвать трудно, создавалось впечатление, будто тут поработал акварельными красками ребенок — рисовал себе в альбоме, но потом устал и принялся малевать, позабыв об аккуратности и задуманном рисунке.
Что-то случилось, подумал Гэри. По его жилам пробежал холодок. Что-то произошло, и мы оказались здесь — в каком-то непонятном уголке Вселенной.
— Где-то вкралась ошибка, — решила Кэролайн. — Или в координаты, или, возможно, в саму разработанную Инженерами математику.
— Более вероятно, ошибка кроется в человеческом мозгу, — возразил Гэри, — или же в мозгу Инженера. Ни человеку, ни любому другому существу не дано заглянуть настолько далеко вперед, мыслить настолько ясно, чтобы предусмотреть любую случайность. Но даже если отыщется такой гений, то и у него наверняка появится соблазн отбросить при расчетах какой-нибудь мелкий фактор — он, мол, настолько незначителен, что вреда не принесет.
Кэролайн кивнула.
— Ошибки вкрадываются так легко, — признала она. — Они мне напоминают мышей: шебуршатся себе в голове, а потом неожиданно выползают из норки.
— Мы еще можем вернуться, — сказал Гэри, но, уже произнося эти слова, он знал, что ничего хорошего от такого решения ждать не приходится. Потому что если туннель искаженного пространства — времени, сквозь который они пролетели, отклонился от заданной точки на этом своем конце, то он неизбежно отклонился и на противоположном.
— Мы не сможем вернуться, — возразила Кэролайн.
— Да сам понимаю, — согласился Гэри, — Просто вырвалось. Сказал, не подумав.
— Мы даже попытаться уже не сможем, — заметила Кэролайн. — Световое колесо исчезло.
И верно, светящийся в небе выход из туннеля растаял, оставив их здесь одних.
Здесь? А где находится это «здесь»?
На вопрос Гэри имелся простой ответ — они не знали. И узнать точно не представлялось пока возможным.
— Заблудились, — с досадой произнесла Кэролайн. — Как дети в лесу. Помнишь, прилетели малиновки и накрыли их листиками?
Корабль опускался на планету. Гэри вновь обернулся к пульту.
— Посмотрим, что там внизу, — сказал он.
— Вдруг здесь кто-нибудь живет? — предположила Кэролайн.
«Кто-нибудь», подумал Гэри, не совсем верное слово. Правильнее, пожалуй, будет «что-нибудь». Нечто.
Под ними раскрывалась панорама планеты — плоского мира без гор, рек или морей. Моря здесь заменяли обширные зеленые болота, перемежающиеся плоскими выветренными равнинами, испещренными цветными пятнышками — то ли растительностью, то ли выходами геологических пород.
Корабль вышел на посадочную спираль. Путешественники прильнули к иллюминаторам, отыскивая признаки поселений или хотя бы намек на жизнь — какую-нибудь дорогу, здание, наземный экипаж или летательный аппарат. Но не увидели ничего.
— Ничего здесь нет, — сказал наконец Гэри, покачав головой. — Можем садиться где угодно — на этой планете любое место ничуть не хуже другого.
Они совершили посадку на плоском песчаном выступе между окраиной одного из зеленых болот и рощицей покрытых пятнышками растений. Теперь путникам уже стало ясно, что цветные пятна на поверхности планеты являются какой-то растительностью.
— Поганки, — сказала Кэролайн, глядя в иллюминатор, — Поганки и еще какая-то непонятная штука. Похожа на побеги спаржи, только это не спаржа.
— Словно картинка из книжки про гоблинов, — прокомментировал Гэри.
Нечто подобное вы представляли себе в детстве, когда бабушка читала вам перед сном сказку о заколдованном месте. Вы не могли уснуть, натягивали на голову одеяло и ждали, что вот-вот в темноте раздадутся чьи-то шаги.
Приборы показали, что по планете можно ходить без скафандров. Кислорода чуть больше, чем на Земле, чуть холоднее, сила тяжести чуть поменьше, но жить можно.
— Пора выйти и прогуляться по окрестностям, — буркнул Гэри.
— Гэри, у тебя такой вид, словно ты боишься.
— Боюсь, — признался он. — Уже пупырышками от страха покрылся.
Тишина обволокла их, едва они вышли из корабля. Жутковатая и сковывающая тишина, которая громче любого грохота.
Ни дуновения ветерка, ни плеска воды. Не поют птицы. Не шуршит трава.
Над головой висит красное солнце, тени на песке мягкие и размытые — такие робкие тени бывают в пасмурный день.
С одной стороны стоячие лужи болотной воды, из которой торчат пучки склизких растений, с другой растет лес гигантских, выше среднего человеческого роста, грибов.
— Пора показаться гоблинам, — вздрогнув, произнесла Кэролайн.
И тут же они увидели гоблина.
Он стоял под одной из поганок и разглядывал путешественников. Поняв, что его заметили, он опустил одно веко, словно ехидно подмигнул. Слюнявый рот скривился в гримасе, должно быть изображавшей улыбку. Крапчатая кожа, узкие раскосые глаза, на щеке несколько углублений, из которых вытекает вязкая жидкость и капает на грудь.
— Боже правый! — ахнул Гэри. — Да я знаю этого парня!
Гоблин подпрыгнул, на лету шлепнул пятками и закурлыкал, словно возбужденный индюк.
— Это одно из тех существ, которых Инженеры вызывали на помощь, — сказал Гэри. — Помнишь, они собрали инопланетян у себя в городе? Он был там… или другой, точно такой же. Сидел напротив меня и подмигивал — совсем как сейчас, — и я подумал, что…
— А вот и другой.
На шляпке одного из грибов сидел второй гоблин, свесив ноги через край и болтая ими в воздухе.
Потом они заметили третьего, выглядывающего из-за ножки, а следом и четвертого — тот сидел на земле, прислонившись к грибу. Все не сводили с землян глаз и ухмылялись, но от их улыбок душа наполнялась ужасом и отвращением.
Кэролайн и Гэри начали шаг за шагом отступать к кораблю, пока не уперлись спинами в обшивку. Тут же из грибного леса донеслось мягкое пошлепывание босых ног и пощелкивание, заменяющее гоблинам речь.
I
I
— Давай улетим, — предложила Кэролайн. — Залезем в корабль и тут же стартуем.
— Не торопись, — ответил Гэри. — Подождем немного. Улететь мы всегда успеем. Эти уродцы разумны. Обязаны быть разумными, поскольку были среди тех, кого вызвали Инженеры, — Он медленно отошел на два шага от корабля, — Привет!
Шлепанье и пощелкивание тут же прекратились, на него уставились глаза-щелочки.
— Мы друзья, — сообщил Гэри.
