Миранда узнала голос Клары. Ее удивило, что эта женщина не назвала своего имени, а сослалась на их общего знакомого – профессора Пико. Тем не менее она пригласила Клару подняться к ней.
Через две минуты, открыв дверь своего номера, Миранда увидела двух женщин-шииток, с ног до головы укутанных в черные одеяния. Она пригласила их войти, и, закрыв дверь, выжидающе посмотрела на них.
– Спасибо, вы спасли нам жизнь, – сказала Клара, открывая свое лицо и жестом показывая Фатиме, чтобы та села в единственное, имевшееся в этом номере, кресло.
– Я поняла, что это вы, потому что узнала ваш голос. Но что случилось?
– Мне необходимо уехать из Ирака. Я нашла «Глиняную Библию», но ее у меня хотят отнять.
– «Глиняную Библию»! Значит, она существует? Боже мой, Ив в это не поверит!
От Клары не ускользнуло, что Миранда назвала профессора Пико по имени. Очевидно, Айед Сахади был прав, говоря, что между этой журналисткой и Пико возникла не просто обоюдная симпатия, а нечто большее, а потому она поможет Кларе ради того, чтобы угодить Пико.
– Вы поможете мне?
– Чем же?
– Я же вам сказала: мне нужно отсюда уехать.
– Сначала расскажите мне, что, собственно, произошло, и кто хочет отнять у вас «Глиняную Библию». Она у вас с собой? Вы мне ее покажете?
Клара запустила руку в свою сумку и бережно достала оттуда пакет, завернутый в несколько слоев материи. Она положила его на кровать Миранды и стала разворачивать, пока взору присутствующих не открылись восемь глиняных табличек. В другом пакете – меньшего размера – находились две таблички, найденные дедушкой Клары в Харране.
Миранда с восхищением разглядывала куски ссохшейся глины, покрытые непонятными для нее значками. Эти таблички были похожи на те, которые она столько раз видела в Лувре, куда отец водил ее в детстве. Он рассказывал о том, как люди когда-то – давным-давно – научились писать на глине.
Медленно, делая паузы, Клара прочла содержание табличек, чем вызывала еще больший восторг у Миранды.
– А как вы их нашли? – спросила журналистка.
– Их обнаружил Джиан Мария… Точнее говоря, мы наткнулись в храме на еще одно помещение, в котором находилось несколько десятков табличек, некоторые из них развалились на части. Джиан Мария стал их сортировать и обнаружил среди прочих табличек и эти восемь.
– А кто хочет их у вас отнять? – поинтересовалась журналистка.
– Все: мой муж, люди Саддама, Полковник… Они считают, что эти таблички принадлежат Ираку.
– Но это правда! Они действительно принадлежат Ираку, – серьезно сказала Миранда.
– Вы думаете, что в нынешней ситуации моя страна в состоянии сберечь эти таблички? Думаете, что они имеют для Саддама какое-то значение? Вам известно так же хорошо, как и мне, что скоро начнется война, поэтому наши правители сейчас меньше всего думают об археологических находках.
Миранду не очень убедили слова Клары: она интуитивно чувствовала, что эта женщина чего-то недоговаривает.
– Позвоните Пико… – предложила Миранда.
– Все средства связи контролируются. Если я ему позвоню и расскажу о том, что нашла эти таблички, спецслужбы тут же выяснят, где я нахожусь, и отнимут у нас «Глиняную Библию».
– Чего конкретно вы хотите?
– Я всего лишь хочу вывезти эти таблички из Ирака и показать их всему миру, – соврала Клара. – Я хочу, чтобы они стали частью той выставки, которую собирается организовать профессор Пико. Вам известно, что моему мужу удалось получить для Пико разрешение на вывоз из Ирака части предметов, которые были найдены в Сафране. Я хочу, чтобы на этой выставке экспонировалась и «Глиняная Библия», хочу, чтобы весь мир познакомился с этим самым значительным за последние пятьдесят лет археологическим открытием. «Глиняная Библия» заставит пересмотреть многие исторические и археологические теории. Кроме того, она вызовет большое потрясение в христианском мире, потому что является бесспорным доказательством того, что праотец Авраам – не вымышленный персонаж, а Книга Бытие в том виде, в каком она приведена в Библии, появившейся в Иерусалимском храме во времена царя Йоаша, продиктована именно им.
Обе женщины молча смотрели друг на друга. Они не испытывали друг к другу особого доверия – быть может, потому что между ними было определенное соперничество в отношении Пико, хотя они, возможно, этого и не осознавали. Кроме того, Клара понимала, что журналистка воспринимает ее как человека, пользующегося благосклонностью режима Саддама, а потому считает, что она не должна доверять Кларе, несмотря на то что Миранда и была против предстоящей войны.
– Я не понимаю, по какой причине вам не разрешат вывезти эти таблички, – сказала Миранда. – В конце концов, ваш муж получил разрешение на вывоз более чем двадцати предметов, найденных в храме, не считая множества глиняных табличек.
– Эти таблички имеют огромную ценность с точки зрения религии, не говоря уже об их значении для истории и археологии. Вы, возможно, не понимаете, что это не просто какие-то там таблички, это – Библия, самая первая Библия, написанная человеком, Библия, родившаяся в сознании праотца Авраама по воле самого Бога. Вы думаете, что приспешники режима Саддама позволят вывезти эти таблички из Ирака? Они бесценны и могут стать разменной монетой в большой политической игре, если ситуация начнет складываться не в пользу Саддама… Пожалуйста, Миранда, помогите мне!
– Вы просите меня, чтобы я вывезла эти таблички из Ирака?
– Да… И меня тоже… Нет, не знаю…
– А как же Джиан Мария?
– Он сейчас в Золотом доме. Он остался там вместе с Анте Пласкичем.
– А почему? Почему они не здесь?
– Потому что мне пришлось оттуда сбежать. Мне помог Айед Сахади, но если кто-нибудь об этом узнает, то его убьют, так же как и нас. Джиан Мария присоединится ко мне, если у него появится такая возможность.
– А хорват?
– Он ничего не знает, я ему ничего не рассказывала.
– Почему?
– Не знаю. Я– я доверяю только Джиану Марии.
– А бригадиру рабочих?
– Он будет мне помогать за деньги, за очень большие деньги. Однако он может меня предать, если кто-нибудь предложит ему больше.
– А как же ваш муж?
– Мой муж не знает, что я здесь. Я не думаю, что он меня выдаст, но я не хочу рисковать, да и подвергать его риску тоже не хочу. Мы собираемся развестись и уже несколько месяцев живем каждый сам по себе.
– Но я ничего не могу для вас сделать, – сказала Миранда.
– Вы можете позволить нам с Фатимой остаться здесь. Нас никто не станет искать в вашем номере. Мы не станем вам докучать, а спать будем на полу. Айед Сахади обещал за нами прийти. А если он не придет, то… Ну, тогда с нами случится беда.
