добрый человек. По ней такое не сразу скажешь, поскольку зачастую Луиза ведёт себя как кошка-недотрога. Однако стоит узнать её получше, то сразу понимаешь, что она готова на всё, чтобы близкие ей люди были счастливы. Даже к врагам она испытывает некую жалость. Такие люди, как Луиза, при всём желании не смогут использовать Аваду или Круцио.
Гермиона фыркнула, явно не согласившись.
— Этот "невинный ангел", посоветовала тебя убить всех Уизли с таким голосом, словно она говорит о погоде, — хмуро проговорила подруга, закатив глаза.
— Она просто так воспитана, — пожал я плечами, не увидев в этом проблему. Луиза ведь не маньяк или психопатка, чтобы о чём-то переживать. — В её мире действует правило: убей или умри. Конечно, это относится только к врагам, но и Уизли не соседи, которые шумят после десяти. За все их поступки вполне можно отправить на свидание к Дементору, а это ведь куда страшнее смерти.
— Желать смерти – это уже плохо, как бы не был воспитан человек, — произнесла Гермиона, скрестив руки на груди. — Я не буду порицать, или что-то советовать. Всё-таки я обещала тебе. Однако у меня язык не повернется назвать такого человека хорошим.
— Вот как… — вдохнул я, на мгновение прикрыв глаза. — А я? Кем ты меня считаешь?
— Плохим человеком, — без колебаний ответила подруга. — Но и я не лучше, — помотала она головой. — Просто… Мы уже давно перешагнули ту черту, когда хорошими нас уже не назвать.
Я удивлённо приподнял бровь. Не думал, что «Правильная Гермиона» назовёт себя плохой. Наверное, завтра выпадет снег.
— Хорошие мы или плохие, пусть решают другие. Главное жить так, чтобы не сожалеть о своих решениях, — улыбнулся я, посмотрев на подругу, которая задумчиво смотрела на горизонт Атлантического океана. — Пойдём? Не хочется попасть под шторм.
Миона медленно кивнула и протянула свою ладонь, которая оказалась холодной и мягкой. Я множество раз держал её за руки, но сейчас ощущения были иные. Более интимные что ли?
— Площадь Гриммо 12, — четко произнёс я, активировав порт-ключ.
Мгновение и мы оказались у порога моего дома. Каттлея и Луиза спали, а Элеонора что-то читала какую-то книгу, скорее всего взятую у Гермионы.
— Вы долго, — произнесла блондинка, посмотрев на нас хмурым взглядом. — Прошло три часа, как домовой… эльф предупредил нас, что всё прошло хорошо, — с заминкой проворчала Элеонора. Видимо ей до сих пор непривычны эльфы.
— Нужно было закончить некоторое дело. Завтра расскажу, — вздохнул я, посмотрев на часы. — Кстати, а почему ты не спишь?
— Не спится, — фыркнула девушка, поправив золотистые локоны. А затем она взглянула на Гермиону. — Ты случайно не заболела? У тебя щеки ярко-розового цвета.
Миона опешила, а её глаза забегали, словно девушку поймали с поличным.
— Мы минутой ранее стояли на берегу океана. Видимо её продуло, — произнёс я, не обратив внимания на нелепое поведение Гермионы. — Ладно, я спать. Нужно будет завтра утром сходить с вами кое-куда. Так что закругляйся.
— Куда? — в голосе Элеоноры послышался неприкрытый интересен.
— За волшебными палочками. Ваши, конечно, стильные и красивые, но гораздо слабее чем палочки из моего мира.
Блондинка хотела возразить, но я не дал ей это сделать.
— Грубо говоря, ваши палочки – это обычные ветки с Камнями Стихий. В то время наши – это сложные артефакты, полностью состоящие из магических элементов. Но идти с нами или нет, это полностью твоё дело.
Сказав это, я покинул гостиную, оставив задумчивую Элеонору и Гермиону, которая, прикусив губу, смотрела в сторону окна, словно пыталась что-то там увидеть.
Луиза, как я и ожидал, спала крепким сном, укутавшись в одеяло, словно гусеница в кокон. Только ярко-розовые волосы и лобик торчали из-под одеяла.
Я улыбнулся и сел на край кровати, а затем устало прикрыл глаза. Улыбка сама по себе сползла с моего лица, а на плечах я почувствовал тяжесть, словно кто-то положил на них ладони. Теперь, когда я остался наедине, то нужно подумать, что завтра сказать Луизе. Не могу я просто проигнорировать и оставить девушку в неведенье. Она всё равно узнает, а вот как уже зависело от меня.
— Ну практически наедине, — вздохнул я, косо взглянув на Луизу, которая заерзала и перевернулась на бок, спиной ко мне.
Астарта и Гермиона правы, Флёр явно что-то задумала, это даже такой остолоп как Рон поймёт.
— Рон? — мои глаза широко раскрылись. — Тц, совсем из головы вылетело.
Сказав это, я большими шагами направился в сторону подвала, а оттуда в камеру Рона. Но зайдя в помещение, я застыл. В комнате находились три уродливых существа размером с большой арбуз. При этом они напоминали смесь: саранчи и паука. Жуткое зрелище, особенно когда они разом посмотрели на меня тремя парами красных глаз. Однако, что удивило меня – они не атаковали, а наоборот радостно застрекотали. По крайней мере, я почему-то ощущал это именно так. Главное, они не нападали и ничего не предпринимали.
— Откуда они взялись? — хмуро произнёс я пустоту.
Не было сомнений, это они убили Рона, но я без понятия, что это за монстры. Выглядят очень странно и явно редки, раз я про них не слышал.
— Хм, их сущность, — неожиданно произнесла Астарта, которая секундой ранее спала. — Твой магический след, хоть и слабо, но прослеживается. Ты уверен, что не создал их? Может ты вёл какой-то эксперимент, а после забыл?
— Я ничего не чувствую, даже их магию. Они прям как Кулах…
— Не знаю, кто такой Кулах, но я чувствую от них эссенцию Хаоса, а кроме тебя некому ею разбрасываться. Тем более у тебя дома, — перебила меня Астарта. — Так что вспоминай. Да и экземпляры вышли прекрасными. Я чувствую в них потенциал.
Я задумчиво посмотрел на монстров, а затем взглянул на стены, на которой были паутины. Неужели это как-то связано с Кулахом? Если подумать, то я так и не убрал яйца паука перед трансформацией Рона. Учитывая, что он стал саранчой, то это теория выглядит правда подобной. Правда непонятно, как яйца остались целыми, так ещё и вылупились. Ведь превращение Рона было на молекулярном уровне. Даже еда в его желудке стала частью
