Андрея Николаевича, того самого, что кидал в пего на ночной реке поленьями, чтобы «попужать». Таким образом писатель как бы дает возможность своему герою отыграться, и мы верим, что теперь Пономарев непременно победит.
Борьбе за торжество правды не только в душе отдельного человека, но и в обществе посвящена жизнь героя романа «Межа» Николая Богатенкова. Как и Алексей Пономарев, Николай Богатенков тоже сталкивается с мироедом, но его столкновение с Минаевым носит несколько другой оттенок, нежели столкновение Пономарева и Моштакова. Здесь нет той определенности, здесь все гораздо запутаннее, тоньше, сложнее, значимее. Минаев умен, знает, чем жив человек и что ему надо, он вроде бы тоже борется за торжество правды не только в душе отдельного человека, но и в обществе, но при этом почему-то хранит у себя под избой еще со времен гражданской войны боеприпасы и оружие, на всякий случай… ждет своего часа. Не дождался и не дождется, но Николай Богатенков пострадал от взрыва минаевских боеприпасов, и в этом смысле они не пропали даром. Ничто на этом свете не пропадает — ни хорошее, ни плохое — все отзовется рано или поздно. Можно сказать, что эта мысль одна из главных во всех романах Анатолия Ананьева.
Не менее напряженной духовной жизнью, чем Алексей Пономарев и Евгений Иванович Федосов («Версты любви»), чем Николай Богатенков и Егор Ковалев («Межа»), живут и герои романа «Танки идут ромбом» подполковник Табола, капитан Пашенцев, лейтенант Володин. Конечно, по сравнению с героями «Межи» или «Верст любви» их общественное положение и предназначение более определенно: у них у всех один явный враг, враг смертельный, и перед ними стоит одна задача — уничтожить его физически. Русской литературе повезло на писателей-артиллеристов: не говоря уже о Льве Николаевиче Толстом, достаточно вспомнить писателей наших дней — Юрия Бондарева, Григория Бакланова, Василия Быкова. Анатолий Ананьев со своим первым романом «Танки идут ромбом» с ходу вписался в этот ряд писателей, создавших правдивые, талантливые книги о Великой Отечественной войне. С выходом в свет романа сразу же стало ясно, что пришел прозаик со своим миром, своим голосом, своей болью и своим пониманием предназначения литературы.
В романах «Танки идут ромбом», «Межа», «Версты любви» много общего. В них есть та структурная однородность, которая всегда отличает работы подлинно оригинального мастера, есть круг заветных мыслей, образов, идей, которые, собственно, и создают магнитное поле не какой-то безличной, а именно ананьевской прозы. Главной чертой этой прозы мне представляется ее духовность, умение писателя видеть за поступками и словами своих героев движения их души, кстати сказать, не всегда согласующиеся с этими поступками и словами в прямой зависимости А. Ананьев — писатель активной гражданской позиции, он верит в воспитательную миссию литературы, и чувство ответственности определяет его лицо.
Анатолия Ананьева порой упрекают в «излишней драматизации» его романов. Что можно ответить на этот упрек? Да, в романах Анатолия Ананьева много людей умирает. Некоторые люди в его романах получают увечья, не так часто, как это случается в жизни, но все-таки получают. Что же делать? Не знаю. Так же, как и не знаю, почему смерть того или иного героя — «беллетристический нажим». А если уж говорить о жизни и литературе в сравнительном сопоставлении, то придется признать, что законы управляемости отдельной человеческой судьбы имеют мало общего с логикой развития судеб литературных героев. И Анатолий Ананьев очень хорошо это знает, чувствует, и именно это знание, кажется, пугает критиков. Конечно, трус майор Грива из романа «Танки идут ромбом», торжествующий якобы свою победу в бою, мог бы не подходить к подбитому немецкому танку и не похлопывать его панибратски по холодной броне и по короткому стволу пулемета, который, казалось, был ему теперь не страшен, и тогда бы он остался жив. Ксения из романа «Версты любви» могла бы и не прыгать с крыши и тогда бы не получила увечья. Могли бы и не палить свинью на соседнем дворе, и тогда не загорелась бы минаевская изба и не пострадал так тяжело Николай Богатенков из романа «Межа». Не будь в романах Ананьева подобных случайностей, они были бы более гладкими, ровными, в них было бы больше той литературной степенности, о которой часто пекутся критики и которая почему-то считается признаком хорошего тона. Но тогда, не будь всего этого, в романах Ананьева не было бы и того присутствия тайны жизни и смерти, которое есть сейчас и которое, на мой взгляд, бесценно. Это тем более важно, что А. Ананьев пишет не внешние приметы событий, а духовную жизнь своих героев. Именно это стремление к постижению духовной жизни наших современников делает романы Ананьева остросовременными, остросоциальными по своей сути.
«В характере людей так ли, иначе ли, но всегда отражается характер времени, в какое они живут» — эта простая и верная, как формула, мысль Анатолия Ананьева, высказанная им в романе «Годы без войны», во многом определяет авторский взгляд на жизнь. Именно в этой взаимосвязанности общего и частного видится мне основа того принципа многомерного изображения действительности, который дорог писателю не только потому, что определяет его стиль, но и потому, что он, этот принцип, продиктован его мировоззрением. В новом романе Анатолий Ананьев безусловно продолжает целый ряд тех духовных силовых линий, что занимали его в романах «Танки идут ромбом», «Версты любви», «Межа».
Особенно интересно в этом смысле начало второй книги романа «Годы без войны» — подробное описание событий весны и лета 1966, года. Почему писатель выбрал именно этот, столь короткий отрезок времени, случаен ли его выбор? Нет, не случаен. Выбор сделан не только сознательно, но, я бы даже сказал, подчеркнуто сознательно… Вот что пишет об этом времени сам автор: «Несмотря на дела частные, какие всегда происходили и будут происходить в отдельных семьях (у Галины ли с Лукиным, у Наташи и Арсения, у Дементия, Виталины, Дорогомилина, старого Сухогрудова, или профессора Лусо и тех, кто так ли, иначе ли связан с их домами и деятельностью), есть общенародная, государственная жизнь, где все частное растворено и подчинено одной общей цели. Цель эта — всеобщее благополучие, и движение к ней лежит через цепь событий, к которым привлекается внимание всех людей. Для москвичей весной этого года событием таким было прибытие с официальным визитом в Советский Союз президента Французской Республики генерала Шарля де Голля». Развивая далее свою мысль, писатель отвлекается от времени действия романа, становится на позиции сегодняшнего дня и уже с этих, новых высот оценивает описываемое им событие во всей его объективной исторической
