И пока она была зачарована историей и сценами из обычной жизни, которые представляла со слов Риссы, то вдруг поняла, что чтение пора прекращать. Прошлое Эша было трагичным и в нем прекрасно было видно, что такое чувство как сострадание, Ашерону не было знакомо. С Тори хватит следить за ним.
Засунув журнал в рюкзак, она удостоверилась, что хорошо закрыла его прежде, чем спуститься вниз и проверить Сими.
Отсутствие Тори отозвалось в душе Эша жгучей болью. Было что-то в ее присутствии, что подбадривало его дух и делало счастливым, что, учитывая в какой боли он находился, говорило о многом.
Ты должен уйти от нее.
Он купил ей помилование от мести Артемиды, но как надолго? Чем дольше он остается с Тори, тем большей опасности подвергает ее жизнь. Не говоря уже о том, что Артемида далеко не единственная, с кем ему приходится иметь дело.
Страйкер убьет ее в мгновение ока, кроме того Ник уже несомненно доложил предводителю Даймонов о ней. Она была человеком, который никак не вписывался в его мир порочности, мир существ для которых нет ничего и никого святого.
Но одной единственной мысли о том, что он больше не увидит Тори, было достаточно, чтобы у него подогнулись колени.
Почему он не может взять хоть что-то для себя?
Ты никчемная шлюха. Ты ничего не заслуживаешь, кроме презрения и насмешек. Как кто-нибудь вообще может полюбить тебя?
Сими была слепа к его ошибкам лишь потому, что он воспитывал ее. Ашерон защищал его. Мама любила его, но снова, это была связь между ребенком и родителем. И Катра…
Они все еще изучали друг друга.
— Прекрати это. — Зарычал он сам на себя. Ашерон не ребенок. Он больше не был тем жалким созданием, который умолял своего отца о снисхождении, которого так и не получил.
Эш был богом, а Тори-человеком, это было и просто, и невозможно одновременно.
Он выживал одиннадцать тысяч лет в одиночку. По сравнению с ним, она была просто эмбрионом. Что она знает о жизни? Как выжить Тори в мире, который знает Эш?
Это пора закончить. Он был достаточно стар, чтобы понимать это. Ну не могло у него получится хорошей концовки. Он добровольно продал себя Артемиде, когда был еще совсем мальчишкой, и теперь для него не было пути назад. Существование Ашерона было слишком запутанным. Когда он выздоровеет, то покончит со всем этим и отправит Тори по ее собственному пути. Так будет лучше для них для всех.
Тори засмеялась, когда увидела, что Сими полила свое мороженое горячим соусом. Более того, она была благодарна, что не ей это придется есть — даже не смотря на то, что Сими все пыталась соблазнить ее шедеврами своего кулинарного мастерства. Кроме того, Тори не ждало расстройство желудка, которое несомненно настигнет Сими позже.
Тори уже была готова сжать Сими, когда вокруг нее образовалось неожиданное движение воздуха.
Не очень уверенная в том, что это было за ощущение, Сотерия замолчала на полуслове, когда увидела, как с лица Эйми потихоньку исчезают краски.
Она в ужасе уставилась на то, что стояло за спиной Тори.
Дэйв и Катарина дернулись вперед.
Тори развернулась и увидела группу невероятно высоких и привлекательных мужчин. У их лидера были черные глаза, словно космос… и такие же обширные и пустые.
Он ухмыльнулся медвежьему клану прежде, чем схватить Тори. И все для Сотерии погрузилось в темноту.
Глава 78
Эш услышал, как дверь в комнату снова открылась. Ожидая Тори, он не шевелился, пока не почувствовал присутствие Дэйва возле себя. Эш открыл глаза и обнаружил медведя, смотрящего на него сверху вниз. Выражение его лица было смесью жути, страха и злобы.
— Что? — Спросил Ашерон, заранее боясь ответа.
— Группа демонов только что захватила Тори.
Прошла целая минута прежде, чем эти слова проникли сквозь отрицание внутрь него. Когда это произошло, ярость, такая летучая, что Эш даже мог ощущать ее в воздухе, поднялась в нем. Сжав зубы и превозмогая боль, он оделся прежде, чем отбросить покрывало со спины в сторону, и встал, несмотря на свои раны, от чего все его тело запульсировало.
— Куда они направились?
— Калосис.
Ашерон выдал такое сочное ругательство, что Дэйв даже покраснел. Ему потребовался весь его самоконтроль, чтобы не наброситься на медведя за то, что он позволил им забрать Тори отсюда. К счастью для Дэйва, Ашерон знал, что это была не его вина. Убежища защищают лишь Апполитов, Даймонов и Оборотней.
Демоны же существуют вне всяких правил.
И убежали они в то единственное место, куда Эш не мог последовать за ними. Этот план был аккуратно продуман и выполнен. Он бы даже мог их поздравить, если бы не тот факт, что прежде Эш хотел пустить им кровь.
Сими влетела сразу вслед за Дэйвом.
— Я могу пойти в Калосис, акри. Сими вернет акра-Тори назад к тебе.
— Нет! — Его голос стал совсем демоническим, когда он представил, что они могут сделать с ней.
Демоны Галлу и Шаронте по своей природе были врагами. И хотя Сими могла противостоять в очной схватке практически всем врагам, но со всеми Галлу ей одной не справиться. Она была все еще молодым демоном с точки зрения могущества и силы.
— Я не стану рисковать тобой. — Если они забрали Тори, чтобы использовать против него, то и Сими захватят в мгновение ока.
По правде, Ашерон был очень удивлен тому, что они не попытались этого сделать раньше. Конечно даже будучи молодой, Сими обладает достаточной силой, чтобы устроить серьезную заварушку и если бы они забрали ее, то давно бы заплатили за похищение.
А вот Тори полностью зависела от их милосердия.
— Сими, вернись ко мне.
С выпученными глазами, она послушалась и расположилась снова на его предплечье. Эш снова развернулся к Дейву.
— Сколько их было?
— Шестеро. Они появились в баре, прямо за ее спиной и знали свою цель, как будто она была чем-то помечена. Прежде чем я смог добраться до Тори, она исчезла в исчезающей дыре. Мне, правда, очень жаль. Мы сделали все, что могли.
— Я знаю. — Именно поэтому этот медведь все еще дышал.
— Теперь это касается лишь меня и их.
Эш перенес себя в Катотерос. С пульсирующим телом, он прошел через главный зал и позволил своей человеческой одежде растаять, а вместо нее появилась шелковая накидка, которую было легче носить на его израненном теле.
Он вышел на балкон, с которого открывался вид на спокойное море. Эта картинка совсем его не радовала. Потому как напоминала о балконе той комнаты, где держал его приемный отец в Дидимосе. Но сейчас ему нужна была ясность.
— Мама? — Позвал он, вызывая ее из глубин адской реальности, в которой она жила.
