Он рассказал мне историю происхождения Белого и Красного монастырей, весьма любопытную, поскольку о раннем периоде этих строений известно очень мало. Коптская традиция сообщает, что они были основаны святой Еленой, матерью императора Константина, когда она была «на обратном пути» из Иерусалима после обнаружения Святого Креста. Копты говорят, что она прибыла в Египет в сопровождении военного эскорта и направилась прямиком в Эль-Маншах, расположенный на том же берегу Нила, что и Сохаг, в девяти милях к югу. Считается, что там она основала небольшой монастырь. Затем Елена проехала на север в Сохаг и встала лагерем в пустыне, примерно там, где теперь находится Белый монастырь, который основала тоже она; потом, оставив стражу в горах, она выбрала место для Красного монастыря в четырех милях к северо-западу.
Эта история кажется мне вполне правдоподобной. Некоторые специалисты верят, что святая Елена прибыла в Иерусалим в декабре 326 года, другие отдают предпочтение январю 327 года. Императрице было в это время около 80 лет. Она прибыла в сопровождении большого количества солдат, охранявших огромный груз серебра. Перво-наперво она разрушила храм Венеры, выстроенный Адрианом на месте Кальвария, и поблизости от него обнаружила реликвии Святого Креста. Затем она заложила церковь Гроба Господня в Иерусалиме и церковь Рождества Христова в Вифлееме; а примерно через год, когда постройка зданий существенно продвинулась, присоединилась к Константину в Никомедии.
Вполне возможно, что святая Елена посетила Египет, скорее всего, не на «обратном пути», как говорят копты, а во время годичного пребывания в Палестине. Любопытно упоминание Эль-Маншаха как цели ее поездки в Египет. Начиная со средних веков сочинители легенды о пребывании святой Елены в Египте не выбрали бы это убогое поселение в качестве места царского визита. Но во времена Елены там находился процветающий птолемеевский город с греческим населением, Ермиу, который Страбон называл «крупнейшим городом Фиваиды, не меньше Мемфиса, с законами, установленными по эллинским обычаям». Следовательно, это ныне непримечательное поселение шестнадцать столетий назад отлично подходило для приема матери императора.
Я доехал на машине вдоль набережной до Белого монастыря, минут через двадцать мы миновали возделанные поля и оказались посреди песчаной холмистой пустыни. На самом ее краю стояло необычное здание. На первый взгляд оно могло показаться египетским храмом. Белые стены, сложенные из крупных блоков известняка, достигали примерно 80 футов в высоту, они были чуть заметно наклонены внутрь — так строили стены древних языческих храмов. Карниз изгибался, создавая образ извилистой волны, типичной для египетских храмов и известной в архитектуре под названием «выкружка».
Если смотреть снаружи, возникает впечатление, что стоишь перед древнеегипетской крепостью. Узкие прорези бойниц — единственные отверстия в сплошной высокой стене, сначала кажется, что в ней вообще нет проходов, потому что они заложены.
Войдя в монастырь через узкие боковые ворота, я увидел то, что некогда было самой великолепной церковью Египта. На нее нападали грабители (когда Денон проходил тут с наполеоновской армией в декабре 1798 года, монастырь еще дымился после набега мамлюков), центральный неф теперь не имеет кровли и открыт в небо, разрушенные колонны валяются в беспорядке. Глинобитные домики выстроены прямо внутри церковного пространства, а немногочисленные старые монахи ютятся в них и раз в неделю служат курбан в маленькой церкви, устроенной в апсиде большого здания.
Как-то не поворачивается язык назвать все это Белым монастырем: скорее это Белая церковь. Монастырь когда-то окружал ее, но теперь строения — кельи, хранилища, мельницы, кухни, — выстроенные из сырцового кирпича, давно исчезли. Белая церковь стоит в центре, за высокими стенами, а план поселения, вероятно, повторял изначально структуру египетского города: каменный храм или церковь в центре, а вокруг масса глинобитных жилищ.
Сэр Флиндерс Петри, в 1907 году проводивший раскопки на месте монастыря, пришел к заключению, что первоначальная церковь эпохи Константина находилась к югу от нынешнего здания, что подтверждает коптское предание о святой Елене. Существующая Белая церковь, следовательно, является более поздней постройкой, возведенной около 440 года, но в нее перенесли немало колонн и декоративных элементов первоначальной церкви.
То, что осталось от декора храма, поражает великолепием. Прекрасные классические колонны с богато украшенными капителями все еще украшают апсиду, а полукупола сохранили средневековые фрески. Это одно из самых невероятных зданий в мире. Образ большой белой египетской стены, окружающей столь изящное греко-римское строение, поражает своей фантастичностью. А, кроме того, это восхитительная иллюстрация к истории египетского христианства. Христианские отшельники обитали в древних погребальных камерах, а первые церкви Верхнего Египта были образованы путем перегораживания храмов, в которых ранее поклонялись Амону-Ра и другим богам. Я не понимал, как это может объяснить появление Белой церкви, греческой жемчужины внутри египетской раковины. На мой взгляд, ответ можно найти в житии одного великого человека, имя которого связано с этим монастырем. Я говорю о Шенуди, одном из самых примечательных персонажей в истории раннего христианства. Он родился в окрестностях Ахмима около 334 года. Он был коптом без малейшей греческой примеси. Уже в раннем возрасте он проявил пристрастие к религиозной жизни, стал учеником своего дяди Аввы Бгула, который возглавлял изначальный Белый монастырь — общину, основанную святой Еленой. Копты рассказывают, что молодого Шенуди привели к дяде, святому старцу, еще мальчиком, и тот понял, что перед ним предстал святой, более великий, чем он сам, а потому преклонил колени перед ребенком и возложил его руки себе на голову с просьбой о благословении.
Дядя умер, когда Шенуди было около 50 лет, и он унаследовал пост настоятеля монастыря. Это был не изможденный видениями и аскезой анахорет, а человек, сочетавший глубочайшую набожность с колоссальной силой воли. Шенуди является важнейшим персонажем коптской литературы. Он превратил диалект коптского — саидический — в литературный язык, многие из его сочинений дошли до наших дней, и в них чувствуется свойственная святому страсть и энергия. Он вел войну против идолопоклонников своего времени, осуждал почитание духовных реликвий вообще. Он поставил перед собой задачу реформирования монастырей, ввел новые, более строгие стандарты поведения и дисциплины. Он писал о самых актуальных церковных вопросах своего времени, посещал собор в Эфесе в 431 году, где яростно выступал в поддержку Нестория. Он был и на соборе в Халкедоне и видел, как египетская церковь ищет свой путь в ереси и изоляции от остального христианского мира.
Говорят, что он управлял двадцатью двумя тысячами монахов и восемнадцатью тысячами монахинь. Даже если это преувеличение, совершенно ясно, что он был духовным лидером огромного религиозного сообщества. Примерно в 440 году у него появилась необходимость расширить и обновить монастырь дяди; вероятно, естественным шагом для человека, который был египтянином по рождению, воспитанию и взглядам на мир, стало возведение вокруг новой, но по-прежнему греческой по стилю церкви мощной стены по образцу стен его родных, древнеегипетских храмов. Это объясняет, почему мы видим греческий храм внутри египетского ограждения.
