Включая, конечно, и себя. С сардоническим смешком он проскользнул между ветвей деревьев, росших на склоне, и поднялся на голую вершину невысокого холма.
— Можешь не прятаться в кустах, Фесс.
— Я знаю, Род, — ответил конь, — но я диагностировал твое состояние, как критическое, и посчитал, что ты должен некоторое время побыть в одиночестве.
— Да, черт побери, еще какое критическое! Ни один из них и наполовину не в состоянии рассуждать обо всем этом разумно! Даже Катарина начинает психовать, когда думает, что ее хотят обвести вокруг пальца.
— Туан сохраняет самообладание, — возразил Фесс. — Хотя я обнаруживаю в нем тенденцию к меланхолии, что совершенно на него не похоже.
— А чего ты ожидал? — пожал плечами Род. — Кто угодно может перегореть. И если у Туана не нервная работа, то уж и не знаю, у кого тогда.
— Раньше он не проявлял признаков слабости.
— Верно, но раньше никто не ставил под сомнение его духовное мировоззрение. Я бы сказал, что наш славный король приближается к первому настоящему духовному кризису в своей жизни — и может выйти из него сильнее, чем прежде.
— Но он может и натворить серьезных бед, пока будет проходить сквозь эти муки. Ты должен внимательно за ним следить, Род.
— Само собой, — Род поджал губы. — Я подскажу Брому, чтобы он приставил Пака присматривать за королем.
— А чем это поможет? Ах, да…
— Вот именно, — кивнул Род. — Хобгоблин относится ко всем религиям с изрядной долей здорового скептицизма; он считает их просто забавными. Если и он не поможет Туану не воспринимать все так серьезно, то и не знаю, кто тогда.
— Я бы сказал, что Катарина больше нуждается в такой помощи, Род.
— Что, только потому, что она больше не думает, что может предугадать действия аббата? — Род пожал плечами. — Я называю это обычным здравым смыслом.
— Вот это для нее и странно.
— Она взрослеет. Это что-то, связанное с рождением детей. Конечно, она не догадывается, почему Его Светлость передумал в полушаге перед той битвой, несколько лет назад. Все, что она знает, что какой-то монах, пришедший со мной, подбежал к аббату и о чем-то поговорил с ним.
— И конечно, она не может знать, что отец Ал прилетел с Земли.
— С грамотой Папы, обязывающей всех клириков подчиняться словам его посла. Нет, королева не знает этого, а я не собираюсь ей говорить. Это слишком сильно пошатнет ее уверенность в себе.
— Не говоря уже о сомнениях в твоем рассудке, — тут Фесс издал статический треск, долженствовавший означать вздох робота. — Тем не менее, аббат совершенно не колебался, принимая письмо отца Ала, как подлинное.
— И соответственно повиновался эмиссару Папы, быстро пойдя на мировую. Но очевидно, это показалось ему весьма унизительным, и с тех пор у него просто руки чесались найти повод, чтобы отречься от Рима и снова взяться за старое.
— Кажется, да. Таким образом, перед нами стоит задача выяснить, кто подсказал ему этот повод.
— Великолепный вопрос. Не то чтобы ему ума не хватало или что-то вроде этого, просто он не склонен размышлять над теологией. Нет, все эти рассуждения подбросил ему какой-то футурианский агент, и только после этого, с немалой радостью, он отрекся от Рима. К сожалению, у местных катодианцев нет гиперрадио, и потому он не смог известить об этом Рим.
— Упущение, которое ты, без сомнения, охотно исправишь, — пробормотал себе под нос Фесс.
— Я всегда охотно оказываю клирикам мелкие услуги. Ты все закодировал, Фесс?
— И готов передать, Род. Хочешь добавить что-то от себя?
— Ага. Передай отцу Алу, чтобы Папа поскорее нашел способ вытряхнуть волка из овечьей шкуры, прежде чем он приведет своих овец на бойню.
Голова Фесса качнулась, конь укоризненно посмотрел на Рода.
— Отправляй, — настойчиво повторил Род.
— По крайней мере, мог бы более внятно употреблять метафоры, — вздохнул Фесс. — Хорошо, Род.
Он не сдвинулся с места, да это было и не нужно. Часть его металлического тела, направленная в сторону Земли, превратилась в антенну гиперпространственного передатчика, упрятанного глубоко внутри, и выстрелила в небо кодированным импульсом.
— Передача закончена.
Род удовлетворенно кивнул.
— Боюсь только, что мы не дождемся немедленного ответа от отца Ала. Им потребуется несколько часов, чтобы найти его, а ведь ему еще придется проконсультироваться с Его Святейшеством. Интересно, к какому решению они придут?
— Надеюсь, нас поставят в известность.
* * *
— Что такое? — голос брата Альфонсо дрожал от ярости. — Как вы могли? Вас было двое на каждого из них! Вы должны были наброситься на них, оглушить и приволочь назад! — он замолчал, прищурившись на отца Тома. Тот не успел и рта открыть, как брат Альфонсо добавил:
— Вижу, отвага покинула вас! Отец Том выпятил челюсть.
— Скажи лучше, что мы не спешили биться с нашими братьями.
— Они вам больше не братья, они изменники! Да, изменники… которые все же встретили вас ласковыми словами, распростертыми объятиями и накрытым столом?
— Они действительно приветствовали нас с радостью, — кивнул отец Том, — и мы преломили с ними хлеб. Однако, когда мы попытались убедить их в ошибочности выбранного ими пути, они упорствовали.
— Так почему же вы не набросились на них?
— К нашему стыду, набросились, — понурил голову отец Том. — Не забывай, что мы — божьи люди, а не солдаты.
— Но я велел вам привести их назад — любыми средствами! И ты уверял меня, что так и сделаешь, ибо вся страна будет процветать, если над ней будет властвовать Церковь! Вас было двое на каждого из них, и вы накинулись на них! Так неужели же вы не смогли одолеть их?
— Нет, потому что у них было оружие, как и у нас, и в свое время они научились владеть им.
— Вы тоже это умеете! Или каждый из них бьется так, что может победить двоих?
— Короткое время — да, — признал отец Том. — И прежде, чем мы смогли пересилить их, появился бейлиф со взводом солдат.
— Вот как? — удивленно раскрыл глаза брат Альфонсо. — А как они там оказались?
— Понятия не имею, — ответил отец Том, а остальные неудавшиеся разбойники зашептались у него за спиной, только сейчас задавшись этим же вопросом.
— Может быть несколько ответов, — отрезал брат Альфонсо, — но все они сводятся к одному: король знает о наших действиях!
И он пронзительным взглядом обвел побледневших монахов.
— Как такое могло случиться? Конечно! Кое-кто из вас не сумел укрыть свои мысли от посторонних!
— Или… — отец Том сглотнул, не решаясь продолжать.
