Не торопись: наш срок ведь все короче. Быстрей летят драконы черной ночи, Взошла звезда Авроры в небесах; Ее завидев, духи впопыхах Спешат домой скорее на кладбище, А грешники, чье вечное жилище – Дорог распутье иль речное дно, Вернулись в мрачный свой приют давно; Чтоб ясный день не видел их стыда, Они сдружились с ночью навсегда[5].
Ричард повернулся на бок и залюбовался Луизой. Светлые волосы, розовое ушко… Он нежно, боясь разбудить, погладил ее плечо. «Ты еще многого не знаешь о моей матери…» – всплыло в памяти.
– Дай мне, Господи, быть орудием Твоего мира, – молилась Дейзи, – чтобы я приносила любовь ненавидящим, прощение – обижающим, примирение – враждующим, веру – сомневающимся, надежду – отчаявшимся, радость – скорбящим, чтобы я приносила свет во тьму…
* * *
Полночь. Время ведьм и колдунов. Глухая пора, когда старые, слабые и больные засыпают вечным сном, а граница между мирами размывается.
Белая луна, синяя долина. Она стоит на холме. Животные что-то чуют и в смятении разбегаются. Кролики, мыши, козодои… Она смотрит на дом. Вспыхивает и гаснет свет у крыльца. Окно спальни светится желтым. Каменные стены еще хранят тепло солнца. Она идет, сминая влажную траву босыми ногами. Переходит стену по ступенькам и пересекает поле. Лампа в спальне гаснет.
Она идет через заросли дрока к тропинке, вьющейся вокруг дома. Шипы рвут ее платье, и когда она ступает на белый известняк, становятся видны набухшие кровью царапины на ее ногах. Кто-то из спящих беспокойно поворачивается на другой бок.
Притягательная сила человеческих вещей… Она обходит дом против часовой стрелки и поднимается на крыльцо. Двери для нее не преграда. Миг – и она стоит на холодных плитах пола в коридоре. Висящая на латунных крючках одежда похожа на крылья летучих мышей. Мешанина обуви. Она чувствует века жизни этого жилища. Краска, под ней шпатлевка, под ней камень.
Мать и отец спят в комнате слева от нее. Она идет по коридору, кладет руку на металлическую голову пса, венчающую стойку перил, и поднимается на второй этаж. Старые половицы молчат под ее ногами. От шкафов веет воском, камфорой и лавандой. На втором этаже у самой лестницы висит гравюра: медведь сражается с псом. Пахнет людьми: мускусом, сладостью и гнилью. Она идет дальше и входит в спальню.
Книга «Молитвы на каждый день». Крем для рук «Нитроджина». На стуле джинсы, тренировочные штаны и темно-синий свитерок. Девушка на кровати вертит головой, ее руки будто рвут невидимую паутину. Девушка знает, что в комнате кто-то есть, и стонет.
Ненавидит она эту девушку или любит? Она ли украла ее жизнь? Или она должна была стать ею? Наклонившись, она кладет руку на голову сестры. Дейзи сопротивляется, но Карен не убирает руку.
Воскресенье
Алекс бежал вдоль кряжа, оставив за спиной гору Хэттерал. Внизу виднелись развалины аббатства Ллантони и палатки – синие и оранжевые. Судя по карте, на другом склоне хребта есть тропинка, но Алекс ее не увидел и направился вниз прямо сквозь заросли папоротника и высокой травы. Через две недели он уже будет кататься на велосипеде по Коэд-и-Бренин. Похоже, перед Мелиссой он выставил себя полным дураком. Жаль, что до него все так долго доходит. Сексом он занимался только два раза, то есть по-настоящему вставлял в женщину член. А после две недели избегал Келли Робинсон, потому что тогда они напились до потери сознания, к тому же она жирная. Хотя он часто вспоминал об этом, когда онанировал…
По дороге в Лонгтаун шагала девушка с рюкзаком за плечами.
Просыпаясь, Луиза еще помнила сон о книге «Лось по имени Хонк» – ей казалось, что сейчас 1969 год и у кровати сидит мать и читает эту книгу вслух.
Однако у ее кровати сидел Ричард. В полосатых пижамных штанах, купленных в интернет-магазине дизайнерской одежды «Боден», он напоминал пирата. Ричард не улыбался, как будто собирался сообщить ей плохие новости.
– Прости за вчерашнее.
Луиза привстала и оперлась на локти. Это ее дочери следовало извиняться.
– Она сказала мне, что ты курила марихуану. А я просто хотел… – Ричард на миг умолк, затем продолжил: – Тебе не нужно скрывать что-либо от меня. Это подрывает доверие и наносит больший вред здоровью, чем спиртное и сигареты, согласно нашумевшей статье профессора Натта в журнале «Ланцет». О господи… – Он потер лоб. – Ну и зануда же я.
Луиза в замешательстве откинула с лица прядь волос и пальцем ощутила вмятину от подушки на щеке.
– Как бы там ни было, впредь я постараюсь быть сдержанней с Мелиссой. – Ричард встал.
Луиза села и свесила ноги с кровати.
– Папа?.. – услышала она отчетливый голосок маленького мальчика.
«Я хочу отрезать ей голову и вынуть сердце. Ай-ай-ай! Ты доктор – и так ошеломлен! Я видел, как ты без колебаний решался на операции, от которых отказывались другие хирурги…» – читала Дейзи, однако смысл слов ускользал от нее. Она закрыла «Дракулу» и стала изучать состав кукурузных хлопьев, напечатанный на пакете. Тиамин (витамин В1) – 1,2 г, рибофлавин (витамин В2) – 1,2 мг… Интересно, звонит ли кто-нибудь по этому телефону горячей линии? Наверное, только одинокие женщины в возрасте, знакомящиеся с молодыми парнями из Калькутты…
Сегодня утром мир казался каким-то расплывчатым, в нем не за что было уцепиться. На нервной почве закрутило живот. Хотелось, чтобы ее окружали любимые вещи: потрепанная картонная фигура принцессы Леи в полный рост, в студенчестве украденная отцом из кинотеатра; эмалевые значки из Манчестерского магазина; кола и надломленное печенье.
В школе они снимали фильм «Выбор Джеммы»: о девочке, забеременевшей в четырнадцать лет. Дейзи играла ее мать. Когда она надевала светло-зеленый кардиган, ей казалось, что она исчезает и вместо нее появляется другая личность, которая может кого угодно поцеловать или убить. На экране Дейзи выглядела одержимой и не узнавала себя. Теперь она готовится к выпускному экзамену по экономике. Адам Смит и кривая трансформации производства.
Дейзи снова открыла «Дракулу» и прочла: «Девушка умерла. К чему напрасно терзать ее бедное тело?»
На пороге возник потный Алекс в беговых носках.
– Похоже, Мелисса дезертировала с корабля.
– В смысле?
– Я заметил ее на дороге с рюкзаком за плечами.
Дейзи вдруг увидела эту ситуацию глазами Алекса.
– Сочувствую.
Брат все еще не мог восстановить дыхание.
– Откровенно говоря, мне стало чуть легче.
Дейзи поняла, что уход Мелиссы расстроил не Алекса, а ее.
