Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 23
6.363. Процесс индукции состоит в признании истинным простейшего правила, совпадающего с нашим опытом.
6.3631. Этот процесс, однако, не имеет логического обоснования, а имеет лишь психологическое.
Ясно, что нет оснований полагать, будто в действительности будет происходить самое простое.
6.36311. Что солнце взойдет завтра, есть гипотеза; это означает, что мы не знаем, взойдет ли оно.
6.37. Нет принуждения, заставляющего одно происходить вослед за другим. Единственная необходимость, которая существует, – логическая необходимость.
6.371. Все современные представления о мире основаны на иллюзии, будто так называемые законы природы объясняют природные феномены.
6.372. И потому люди преклоняются перед законами природы, почитают их ненарушимыми, поклоняются им, как поклонялись в минувшие столетия Богу и Судьбе.
И они одновременно правы и не правы: взгляд древних яснее, поскольку у них имелся некий четкий предел, а современная система пытается представить так, будто все уже объяснено.
6.373. Мир не зависит от моей воли.
6.374. Даже если все, чего мы желаем, произойдет, это будет лишь дар судьбы, так сказать, ибо нет никакой логической связи между волей и миром, которая бы гарантировала исполнение желаний, а предполагаемая физическая связь сама по себе – вовсе не то, чего мы могли бы пожелать.
6.375. Как единственная необходимость, которая существует, – это логическая необходимость, так единственная существующая невозможность есть логическая невозможность.
6.3751. Например, одновременное присутствие двух цветов в одном и том же месте поля зрения невозможно, точнее, логически невозможно, поскольку оно нарушало бы логическую структуру цветности.
Посмотрим, как это противоречие проявляется в физике: более или менее так – частица не может иметь одновременно две скорости, то есть не может находиться одновременно в двух местах, то есть частицы, пребывающие в разных местах в одно и то же время, будут различными.
(Ясно, что логическое произведение двух элементарных суждений не может быть ни тавтологией, ни противоречием. Утверждение же, что точка поля зрения одновременно имеет два цвета, является противоречием.)
6.4. Все суждения одинаково значимы.
6.41. Смысл мира должен находиться за пределами мира. В мире все есть, как оно есть, и случается все, как случается; в нем не существует ценности – а если бы она и была, то не имела бы ценности.
Если есть ценность, которая имеет ценность, она должна пребывать вне области того, что происходит и имеет место.
Ибо все, что происходит и имеет место, случайно. То, что делает его не-случайным, не может находиться в границах мира, потому что иначе оно само было бы случайным.
Оно должно пребывать вне мира.
6.42. Также невозможны этические суждения. Ведь суждения не могут выражать высшее.
6.421. Ясно, что этику не облечь в слова.
Этика трансцендентальна.
(Этика и эстетика суть одно и то же.)
6.422. Когда этический закон, имеющий форму «Ты должен», оказался установлен, первой мыслью человека было: «А что, если я этого не сделаю?» Ясно, однако, что этика никак не связана с наказанием и поощрением в обычном смысле этих слов. Так что вопрос о последствиях поступков и действий не имеет смысла. Во всяком случае, эти последствия не должны становиться событиями. Ибо в подобной постановке вопроса все же должно быть что-то правильное. Должны быть и этическое поощрение и этическое наказание.
(Ясно также, что поощрение должно быть чем-то приятным, а наказание – чем-то неприятным.)
6.423. Невозможно говорить о воле как о носителе этического. А воля как феномен интересна лишь психологии.
6.43. Если добрые или дурные побуждения воли вправду изменяли бы мир, они могли бы изменять лишь пределы мира, а не факты – не то, что может быть выражено посредством языка.
Коротко говоря, в итоге мир стал бы совершенно иным. Он должен был бы, так сказать, поблекнуть и увянуть.
Мир счастливого человека отличается от мира человека несчастного.
6.431. И смерть не изменяет мир, а прекращает его.
6.4311. Смерть не есть событие жизни; мы не живем для того, чтобы пережить смерть.
Если под вечностью понимать не бесконечную протяженность времени, а безвременность, тогда вечно будут жить те, кто живет в настоящем. Наша жизнь не имеет границ в том смысле, в каком не имеет границ поле зрения.
6.4312. Нет временно́го бессмертия человеческой души, так сказать, ее постоянного существования после смерти тела; это допущение, более того, никак не оправдывает надежд, которые на него возлагались. Разве раскрою я некую тайну, живи я вечно? Разве эта вечная жизнь не такая же тайна, как наша повседневная жизнь? Постижение тайны жизни в пространстве и времени лежит за пределами пространства и времени.
(Это ведь не решение задачи какой-либо из естественных наук.)
6.432. Как обстоят дела в мире, совершенно безразлично для высшего. Бог не открывает себя миру.
6.4321. Факты способствуют лишь постановке задачи, но не решению.
6.44. Мистическое заключено не в том, как явлен мир, а в том, что он есть.
6.45. Смотреть на мир sub specie aeterni[6] значит воспринимать его в цельности – в ограниченной цельности.
Ощущение мира как ограниченного цельного поистине мистично.
6.5. Когда ответ нельзя облечь в слова, вопрос тоже нельзя задать словами.
Тайны не существует.
Если вопрос может быть сформулирован, на него возможен ответ.
6.51. Скептицизм не неопровержим, но явно бессмыслен, когда пытается возбудить сомнения там, где невозможно задать вопрос.
Сомнение существует лишь там, где возможны вопросы, вопросы – лишь там, где возможны ответы, а ответы – лишь там, где нечто может быть сказано.
6.52. Мы чувствуем, что даже когда найдутся ответы на все возможные философские вопросы, основы жизни останутся полностью непостигнутыми. Конечно, тогда не останется вопросов, и это и будет ответ.
6.521. Решение тайны жизни можно отыскать в устранении этой тайны.
(Разве это не причина, по которой те, кто после долгих сомнений обнаружил, что смысл жизни стал им понятнее, не в силах сформулировать, что же это за смысл?)
6.522. Есть в самом деле нечто, чего не передать словами. Оно проявляет себя. Вот что мистично.
6.53. Истинный метод философствования должен быть следующим: не изрекать ничего, кроме того, что может быть сказано, то есть суждений естественных наук, то есть того, что не имеет отношения к философии, – а затем, когда кто-либо еще захочет изречь нечто метафизическое, показать ему, что он не сумел наделить смыслом отдельные знаки своего суждения. Хотя это не удовлетворит собеседника – он не ощутит, что мы учим его философии, – этот метод будет единственно корректным.
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 23
