Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
В самом деле час-то уже обеденный. Надо выкорчевать Ирку из-под фикуса и тащить в кафе.
— А вот и она! — увидев меня, радостно возвестила подружка, и я обоснованно заподозрила, что они с Викторией перемывали мне косточки.
— Правильно, лучший способ подружиться с одной женщиной — посплетничать с ней о другой! — напомнил мне внутренний голос.
— А с двумя — о третьей, — пробормотала я.
И громко спросила:
— По поводу Сони есть еще информация?
— Еще? — повторил Касатиков, неслышно выросший за моей спиной.
Выходит, после разговора с Иркой он не ушел.
— Бродил по офису! Вынюхивал! — моментально завелся мой внутренний голос.
— Есть хочу, — сказала я Ирке. — Идем уже!
— То есть ты тоже была с ней знакома? — Максимушка не позволил мне его проигнорировать.
— Виделись мельком, обменялись парой слов. — Я поманила пальцем подружку. — Ирка, мы уходим!
— И какие же это были слова?
Я развернулась и уставилась на Касатикова с негодованием. Вот пристал!
— У вас продается славянский шкаф? Шкаф продан, могу предложить никелированную кровать с тумбочкой. Нет, не такие это были слова, Касатиков, не пароль и отзыв, вообще ничего важного!
— Ленка сказала, что хочет поскорее познакомиться со звукорежиссером, а Соня на это заметила, что не сто́ит, — услужливо припомнила Ирка. — Вот и весь их разговор.
— Почему не сто́ит? — прищурился Касатиков.
Я жестом остановила подругу и коварно ответила:
— Почему бы тебе самому с ним не поговорить? Это может быть очень познавательно. Звукореж Дима, по коридору за угол, самая крайняя студия.
Касатиков молча развернулся и канул в коридор.
— Бедный Дима! — проводив полицейскую гончую взглядом, вздохнула Ирка.
— Бедный Макс! — злорадно ухмыльнулась я. — Ты не знаешь того звукорежа, он невыносимо заикается. Опросить такого свидетеля и не побиться головой о стену опер, не постигший дзен, не сможет!
— Бедные стены! — правильно оценила перспективу подружка.
В крепости полицейской головы она ничуть не сомневалась.
Мы сердечно распрощались с гостеприимной секретаршей Викторией и покинули радиостанцию. Вышли на аллею с березками, определились с маршрутом, направились в кафе.
У Ирки получился обед из трех блюд, а у меня из четырех: кроме первого, второго и компота, пришлось проглотить еще упреки Лазарчука. Он позвонил, чтобы традиционно унизить меня подозрением и оскорбить недоверием, ехидно спросив:
— К делу Кутиковой вы, конечно, тоже совершенно случайно припутались, да?
— Во-первых — да, совершенно случайно, — не дрогнула я. — Во-вторых, что за отношения у вас с Касатиковым такие интересные? Почему он тебе все время жалуется на нас с Иркой, как малыш доброй мамочке на злых детишек в песочнице? Это называется гиперопека, Лазарчук! Учти, так лейтенант вырастет инфантильным и будет до конца службы цепляться за твой генеральский лампас!
— Так его! — одобрительно крякнула Ирка и со стуком поставила на стол пустой стакан. — Дай-ка мне трубочку!
Она забрала у меня телефон, включила громкую связь и ласково зажурчала:
— Привет, Сереженька! Не обращай внимания на Ленку, у нее просто компот невкусный был. Я, кстати, хотела спросить, тебе пельмени с кабанятиной понравились?
— Ну? — отрицать, что пельменям он сильно симпатизирует, полковник не смог.
— У меня еще полморозилки таких заготовлено, а Моржик с детьми срочно убыл в Америку, пельмени есть некому, так, может, ты их заберешь? Сам поешь, коллег угостишь?
Я потрясла головой, прогоняя мгновенно привидевшуюся картинку: Лазарчук в кухонном фартуке цвета хаки половником разливает из бака полевой кухни по котелкам наваристый суп с пельменями. Опера едят и нахваливают. Из темной подворотни на запах тянутся, чутко шевеля носами, криминальные личности. «А теперь — Горбатый!» — вызывает следующего Лазарчук, протягивая ему полную миску…
— Ладно, вечером заскочу, — подобрел Серега.
— Только не сегодня вечером, а завтра, — вспомнила Ирка. — Сегодня я у Ленки ночую, ее мужчины тоже срочно уехали…
— В таком случае я, пожалуй, посоветую коллегам усилить наряды в районе Городского Сада, — съязвил полковник. — Лады, увидимся завтра. Если, конечно, вы еще сегодня во что-то не вляпаетесь.
— На сей раз последнее слово осталось за Серегой, — констатировала я, принимая у Ирки свой мобильник. — Счет дня — один-один.
К трамвайной остановке мы с Иркой шли через премилый скверик с журчащим фонтанчиком. Естественно, я снова вспомнила бедную Соню с ее роковым потопом и спросила подружку:
— Касатиков поделился с тобой оперативной информацией?
— Еще бы он со мной не поделился! — фыркнула Ирка. — Я и ему предложила заехать завтра за пельменями, заодно прозрачно намекнув, что хороших друзей мы приглашаем на обеды и ужины регулярно! Ну и еще наотрез отказалась говорить о Соне, пока не узнаю, почему ею живо интересуется полиция.
— И что сказал Макс?
— Что Соня умерла от удушья, но в петлю она не лезла.
— То есть ее сначала задушили, а потом повесили?
— Не совсем так, веревкой ей горло не стягивали, убийца действовал изящнее — надел на голову жертве полиэтиленовый пакет и удерживал ее руки, не позволяя освободиться, пока бедняжка не задохнулась.
— Оригинальное у тебя представление об изяществе, — поежилась я.
— Это не мое, это Касатикова. — Ирка легко отмахнулась от сомнительного комплимента. — Он так и сказал — «довольно изящный способ, странгуляционная борозда при этом остается одна».
Я покосилась на подружку с уважением. Странгуляционная борозда, о как! И без запиночки ведь произнесла!
У Ирки непростые отношения с трудными именами и сложными словами. Те, что попадают в зону ее личного или профессионального интереса — например, строительно-инженерные термины, научные названия растений и медицинские диагнозы, — она усваивает с легкостью и употребляет безошибочно. А вот Бодлера с Гомером позорно путает, потому что глубоко безразличны ей и тот и другой.
— Стало быть, убийством Сони она живо заинтересовалась, — сделал правильный вывод мой внутренний голос. — С чего бы это?
Расспрашивать об этом подружку в общественном транспорте я не стала, это было бы неприлично. Вагон трамвая — это дискуссионный клуб «Кому за 60». Кто помоложе, те, как правило, едут молча, слушая музыку в наушниках или уткнувшись в смартфон, а вот возрастные пассажиры активно обсуждают социально-экономическую ситуацию в стране вообще и в нашем регионе в частности, вдохновенно ругают законодателей, губернатора, мэра, коммунальные службы… Убийство маленькой одинокой дикторши, на мой взгляд, не соответствовало масштабу традиционных трамвайных тем.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
