Вместо профессора меня осмотрел дежурный доктор, признал полностью здоровым и согласился на выписку. Он похвалил мастерство целителя, однако посетовал, что даже в столице всех целителей по пальцам одной руки можно пересчитать. Ангел сегодня меня не навестил, зато прибыл портной с подмастерьем. Опять меня раздели, выдали полностью новую одежду, включая бельё, гимназическую форму, фуражку, ремень, чёрные шёлковые носки и ботинки. Однако пришлось почти час сидеть и ждать окончательной подгонки кителя.
Моя новая форма отличается от старой, как породистый рысак от деревенской клячи. Вроде то же самое, но вид совсем другой. Ботинки блистают лаком кожи, идеально сочетаясь с поясным ремнём и козырьком новенькой фуражки. Медные пуговицы, пряжка и кокарда сияют каким-то таинственным светом. На шее орден с алой лентой под воротником. Плашка за наградное оружие расположилась на груди. С левой стороны на ремне кинжал. На рукаве красуется шеврон. Да, моё ранение занесено в личное дело как боевое, а значит на левой руке, чуть выше локтя, положено иметь красно-золотую нашивку за тяжёлое ранение. Видок у меня тот ещё. Шрам на физиономии, солдатская звезда на шее, золотая планка на груди, наградной кинжал у пояса и шеврон на рукаве. Тяну на отставного ветерана.
Портной заставил повесить поясной кошель на ремень и пристегнуть часы. Клипса крепится к поле кителя на уровне третьей пуговицы, а цепь уходит во внутренний карман. Держать на виду более трёх звеньев цепочки считается моветоном. Червонцы купца кидаю в ранец к ювелирке и ценным бумагам. Старые вещи свернули и вместе с новым портфелем отнесли в коляску. Чувствуя себя ходячим манекеном, следую туда же.
Министр
Через четверть часа мы добрались до Управы Министерства Призрения. Коляска отъехала во двор, а мне было велено ждать директора гимназии в приёмной. Тот с инспектором подъехал почти сразу, но нас целый час промурыжили, пока допустили до тела.
Аудиенцию давал лично Министр, Тайный Советник, недавний герцог давно несуществующего герцогства, разных Орденов Кавалер и просто очень толстый человек в роскошном мундире, Элерик де Вимент, герцог Флорианский. Он демократично поздоровался за руку с директором, тот после рукопожатия с достоинством поклонился, затем с инспектором, этот кланялся чуть не до земли, а мне небрежно кивнул.
Секретарь протянул раскрытую папку, вельможа заглянул в неё одним глазом и спросил:
— Что у него со школьными оценками?
— На золотую медаль идёт, Ваше Превосходительство, — директор протянул уже раскрытые кондуит и журнал.
Его Превосходительство с интересом их полистал и вынес вердикт:
— Вижу, хорошо детей учите, но, говорят, дурная овца в стаде завелась. А вот мы у молодого человека сейчас спросим, — прервал ответ директора министр. — Как по-твоему, голубчик, почему твой одноклассник такое сочинение написал?
— Ваше Сиятель… виноват, Ваше Высокопревосходительство…
Ни Тайный Советник, к которому по правилам надо обращаться просто Ваше Превосходительство, ни герцог Флорианский, только из вежливости именуемый Сиятельством, не обиделись на недоросля, чуть попутавшего обращения.
— Дворянин?
— Так точно!
— Тогда титулуй по-простому Сиятельством.
— Благодарю, Ваше Сиятельство! Он по глупости написал. На перемене хвастал, что за такое сочинение его сразу в несколько мест на службу приглашать будут. Многие из класса эти слова слышали.
— Значит просто дурак? А что же ты, голубчик, свободную тему не взял?
— Ваше Сиятельство! Совсем никак невозможно мне про такое писать! По малолетству, оно даже как-то неприлично выходит. В мои лета надо наставников слушать, а не вольнодумством заниматься. Тем паче, в вопросах никак меня не касаемых.
— Вооот! — выдохнул министр. — Именно, так! Никакого вольнодумства допускать нельзя. Дар — это ноль. Знания — ноль. Талант — ноль. Послушание — единица. Без единицы, сколько нулей рядом не ставь — всё ноль выходит. А если во главе единица стоит, то большое число получится, — он посмотрел на директора. — Теперь честно скажи, ты, как ученик, что думаешь про вашего директора?
— Не могу знать, Ваше Сиятельство! — чётко рапортую. — Не моего ума дело. Как педагог, объясняет на уроках вопросы темы до тонкости, предмет сразу становится понятен. Суров, но справедлив. И очень строг!
На самом деле не знаю, какой он преподаватель, как учит и учил ли когда-нибудь вообще. По дисциплинарным вопросам у нас классные надзиратели есть, отдельно для девочек и для мальчиков. Даже до школьного инспектора мне как до луны, пока с поведением порядок. А уж тем более до самого директора. Но не могу же я так ответить.
— С вами, баловниками, без строгости никак нельзя, — с улыбкой говорит вельможа и опять поворачивается к директору. — Насчёт золотой медали я не против. Считаю, заслужил, коли достойно выдержал курс. Да и одарённым оказался к тому же, а волшебники Короне нужны, их везде нехватка, — потом снова задаёт мне вопрос. — Вот если я тебя сей же час к себе на службу в Министерство поставлю, что потянешь?
Коварный дядя, вопросик с очень большим подвохом.
— Ваше Сиятельство, без обучения и стажировки, наибольшее смогу пробоваться помощником писаря или копиистом. Коли форменные требования узнаю, надеюсь, скоро до писаря дотяну. Выше, виноват, Ваше Сиятельство, сказать не могу. Службы не знаю, гадать боюсь.
— Скромно. Прошлый раз задал такой вопрос одному юнцу, так тот сразу в директора департамента запросился. А ты лишь в помошники писаря. Умён, коли знаешь, что ничего не знаешь, — министр вновь заговорил с директором. — Ладно, раз такого молодца воспитали, спишем сочинение вольнодумца на его дурость. Вам лично и гимназии наказаний не воспоследует.
Школьный инспектор от облегчения даже громко икнул. На прощание взрослых вновь удостоили рукопожатия, а меня довольного кивка. Уже выйдя, но ещё не захлопнув дверь, я выдохнул своё нелицеприятное мнение о хозяине кабинета:
— Великий человек!
— Да, — был вынужден со мной согласиться директор, — и отличный руководитель.
Только инспектор не успел лизнуть задницу министру.
Брильянт
— Ваша Милость! — в голосе вошедшего звучали торжествующие нотки. — Брильянт чистейшей воды!
— Да ну?! — недоверчиво, но с предвкушением отозвался собеседник.
— Точно! Тянет на золотую медаль. Уж на что де Риарди солдафон, а хвалил. Говорит, как гвардеец марширует и выправку прекрасную имеет. Велел в характеристику рекомендацию записать о поступлении в гвардию. Отец — слабый одарённый, дворянин из захудавшего рода волшебников. Мать тоже из дворян, тоже из рода волшебников, но не одарена. Живут скромно, однако достойно. На лицо не то что красив, но не без приятственности, а со шрамом так вовсе неотразим для дам. Волшебник. Уже имеет запас маны на шестой круг и пробудил две линии родовых знаний. По отцу Лечение, по матери Огонь. Тут тебе он и целитель, тут тебе он и боевой волшебник.
