Робертс вскочил из-за стола.
— Иди наверх и сними это платье, оно тебе совершенно не идёт, — уже спокойнее добавил он, глядя на её застывшее лицо.
— Я просто хотела поговорить и найти общее решение. Но ты прав, между нами не может быть ничего, кроме секса. В таком случае, я имею право требовать плату. Иначе, ты будешь трахать моё безжизненное тело. Посмотрим, как тебе понравится бревно!
Стакан с водой лопнул в его руке, обдав брызгами белоснежную рубашку. София подумала, что скорее всего, ей нужно ретироваться, пока она и вправду не стала безжизненным телом.
— Стоять! — его голос был настолько грубым, что низ живота скрутил спазм.
Она застыла на месте, пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями. Их было так много, но ни одна не была положительной.
— И во сколько же ты себя оцениваешь, маленькая шлюшка? — он подошёл к ней вплотную, отчего по спине Софии пробежало стадо «мурашек».
Девушка расправила плечи и повернулась к Хозяину. От извержения потока брани и оскорблений в его адрес её удерживал только инстинкт самосохранения, но точка невозврата была уже близко.
— Я не деньги имела в виду. Я хочу больше свободы. Я не вещь, чтобы просто лежать на полочке в ожидании, — слёзы были готовы хлынуть из глаз, но она часто заморгала, не позволяя рыданиям вырваться наружу и показать его превосходство над ней.
— Ах, вот оно что, — он склонился к её губам и обдал их своим жарким дыханием, — Я подумаю над твоим предложением. Но ты, в свою очередь, должна доказать мне, что стоишь того, чтобы я тратил время на эти раздумия.
В тёмных глазах полыхал огонь. Неужели он поддался ей? Неужели девчонка взяла верх над самим Тайлером Робертсом?
— Спасибо.
Её взгляд смягчился, а маленькая ручка легла на крепкую грудь мужчины.
На мгновение он растерялся от этого невинного «спасибо». Сердце стучало в груди, гоняя кровь по венам и превращая её в адское пламя, сжигающее всё на своём пути.
— Что ты делаешь со мной, маленькая дрянь? — он впивается в её сладкие губы, прижимая тощее тельце к себе. Сжимая его до хруста, до боли.
«Я победила! Я выиграла этот бой!» — София ликует, со всей отдачей отвечая на его поцелуй.
«Бой, но не войну…».
И пусть. Пока её это устраивает.
Тонкие ручки обвивают шею Тайлера, пока он несёт свою добычу в логово. Туда, где будет владеть своей Куклой, срывать с её губ тихие стоны, сливаться с ней воедино и только к рассвету он выпустит её из своих рук, чтобы продолжить позже.
И так будет до тех пор, пока она не надоест ему. Хотя, он уже не был так уверен, что это произойдёт.
Губы Тайлера жадно захватывают в плен розовый сосок. Тихий стон.
Рука дразнит её нежные лепестки. Девушка подаётся вперёд, навстречу его умелым ласкам. Стройные ножки, как мановению волшебной палочки, расходятся в стороны, бесстыдно приглашая, заманивая его.
— Тебе нравится, когда я трогаю тебя здесь? — он проводит пальцем по набухшей горошине между ног.
— Да! — полустон-полукрик.
— А здесь? — он погружает в неё два пальца, отмечая, что девочка течёт, как опытная куртизанка.
— Да!
Мужчина накрывает её своим сильным телом, не прекращая движений пальцев. Становится жарко, трудно дышать.
Но она хочет большего. Здесь и сейчас. И пусть угрызения совести замучают её. Потом.
— Скажи, что ты моя, — он входит в неё лишь до половины, с трудом сдерживая свои животные инстинкты.
— Нет, — она тонет в его взгляде, растекается лужицей под ним, но не теряет самообладания. Не следует выкладывать сразу все козыри.
— Скажи, Кукла! — его член вонзается в мягкую плоть и снова замирает внутри.
— Нет! — София смыкает ножки на его талии, принимая в себя, пленяя его, лишая разума.
Тай смыкает пальцы на её шее и легонько сдавливает.
— Я твой Хозяин, признаёшь ты это, или нет. И будет так!
В ответ она лишь улыбается. Ему хочется стереть эту улыбку с её лица и хочется видеть её до конца жизни. Он хочет причинить ей боль, заставить слушаться и дрожать, но уже в следующее мгновение хочет защитить и спрятать её от всего мира. Посадить её в клетку с золотыми прутьями и хранить, словно бесценное сокровище.
Беспрестанно его губы скользят по нежной коже, пока руки все крепче, почти до боли, сжимают хрупкое тело девушки.
Размеренные движения превращаются в быстрые, рваные.
Она отдаётся ему со всей страстью и покорностью, переплетая свои пальчики с его, выгибает спину и извивается под ним.
Его рука жадно сминает упругую маленькую грудь, а затем перемещается выше, туда, где её губы шепчут его имя. Пальцы сдавливают её щёки, заставляя её смотреть ему в глаза.
Он больше не сдерживает свою низменную, первобытную похоть, вбиваясь в эпицентр её женственности со всей, присущей ему страстью.
— Тебе не больно? — зачем он это спрашивает? Разве ему есть дело до её самочувствия? Да, есть.
Вместо ответа София царапает его спину и содрогается от конвульсий оргазма. Как будто что-то внутри взорвалось и теперь она распадается на мелкие частички. Веки широко распахнуты, а тело блестит от капелек пота.
Победная улыбка озаряет лицо Тайлера и с тихим рычанием он присоединяется к ней, кончая на плоский животик девушки.
Робертс скатился с её тела и упал рядом.
— Ты можешь идти, — он пытается привести дыхание в норму.
— Что? Куда? — шепчет как-то растерянно.
— К себе. Я устал.
Мужчина закрыл глаза.
София молча поднимается с кровати и быстро покидает его спальню, чтобы он не заметил её слёз.
«Нет, ну, а что ты хотела? Ты предложила ему сделку, он согласился. Всё по-честному.»
Глава 13. "Его взгляд на холсте"
Прошло две недели с тех пор, как София «обрела» новый дом, а вместе с ним и малоприятный бонус в лице Робертса.
Как и обещал, он «рассмотрел» её пожелание и вынес своё решение. Девушке была вручена банковская карта с приличной суммой на балансе и выдан личный водитель, он же охранник, он же надзиратель.
Каждый вечер они ужинали вдвоём, почти не общаясь, а после, он приглашал её в свою спальню.
София послушно выполняла свои обязанности так, как будто это её работа. Ненавистная, но необходимая. Не то, чтобы девушке не нравился секс, она отнюдь не была фригидной. Да и Тай — довольно искусный любовник. Стоило ему прикоснуться к ней, тело девушки начинало функционировать отдельно от мозга.
И было бы всё здорово и замечательно, если бы не его равнодушие. Он брал её жёстко, иногда нежно. В разных местах, в разных позах. Страстно, долго. Но как только любовные утехи подходили к концу, он выпроваживал Софию восвояси, не желая контактировать с ней на моральном уровне.
