Младшенький Бугай тут же откликнулся на её зов и, хмыкнув, мужчина возвратился к Ире.
Одним быстрым движением развернул, нагнул и, освободив своё немалое достоинство, вошёл в неё «на всех парах». Дерзкая дрянь уже была настолько мокрой, что он выгнул бровь.
— Так ты меня давно хотела, да? — вбивается в неё, словно последний раз в жизни.
— А ты так мечтал обо мне, что не заметил этого? — полустон-полукрик.
Обычно Бугай успевал замучить девушку до полусмерти, пока, наконец, получал свою долгожданную разрядку. Что поделать, если бабы для него всего лишь способ расслабиться, не больше. Но в этот раз ему хватило пяти минут, чтобы отправиться в рай. Обильно залив попу Ирки спермой, он отступился и натянул приспущенные джинсы.
Как ни в чём не бывало, он шумно выдохнул и направился к двери.
— Жень, ты куда? — растерянный голос Цветочкиной заставил его засмеяться.
— А что, я должен теперь жениться на тебе? — он оглянулся с невинным выражением на «рубленом» лице.
— Да как минимум! — похоже, она всё ещё играет, не понимая, что уже стала ему неинтересна во всех смыслах. Однажды попользованная — Бугаю уже без нужды.
— На таких как ты не женятся, Ира Цветочкина. Таких как ты только ебут, — довольный произведённым эффектом, он ушёл.
Глава 7
Илья так и не смог уснуть, всю ночь напролёт кляня себя за слабость, которой позволил поселиться в душе, словно впустил туда гадюку, медленно убивающую разум своим смертельным ядом.
Когда Арина заворочалась рядом и открыла глаза, он уже не мог на неё смотреть. Взять бы и придушить это неземное создание, чтобы не мучить ни себя, ни её. Чтобы всё закончилось к чертям собачьим, пока его крыша не поехала окончательно. Девушка молча наблюдала за ним, не делая ни единого движения и, в конце-концов, он повернулся лицом к ней.
— Выспалась? — стальной, немного севший голос.
— Да… А ты? — задаёт глупый вопрос, как будто не ясно, что нет, ни хрена он не выспался. Глаз не сомкнул. Всё думал, как выбраться из этого дерьма и в итоге ни к чему не пришёл.
— Ага. Видел радугу и розовых пони, — он сказал это так грубо, что Арина тут же поникла. Похоже, не получится у них разговора, к которому она готовилась ещё вчера.
— Можно мне домой?..
В другой раз он бы рассердился на это предложение и непременно сказал бы своё коронное «нет», но не сегодня.
— Собирайся. Отвезу, — коротко бросил ей в лицо и поднялся с кровати так резко, что девушка даже испугалась этого движения.
Ну конечно! Боится его. Теперь у неё есть повод строить из себя жертву и невинно хлопать глазками, мол, она такая хорошая, а он негодяй мучает несчастную девушку.
Через час Кинчева уже сидела в уютном салоне внедорожника, иногда искоса поглядывая на мужчину за рулём. Он не разговаривал и не смотрел на неё. Всем своим видом показывал, что забыл о её существовании. Но почему? Именно этот вопрос не давал ей покоя, хотя по сути, беспокоить должно совсем другое. Она оказалась в таком плачевном состоянии, что хоть головой о стену, а мысли об одном Ворохове. Ей бы сейчас котомку на плечо и садами-огородами, а в подсознании лишь его голос, запах, взгляд тёмных очей, таких притягательных, гипнотизирующих.
Автомобиль остановился и Илья, наконец, повернулся к ней.
— В общем, я сейчас по делам, возможно, в последующие дни тоже буду занят. Арина, не забывай о том, что ты должна делать, а что нет. Возьми пока этот телефон и чтобы всё время рядом держала. Договорились? — он протянул ей трубку и устало вздохнул, как будто этот разговор доставлял ему неудобства.
— Ладно… — кивнула, не поднимая головы.
— На меня посмотри.
Она подняла взор небесно-голубых глаз.
— Арина, не делай глупостей. Это ни к чему, — о чём это он? Неужели догадывается о её намерениях? Это не есть хорошо…
— Как скажешь, — такая послушная, что у него в штанах стало тесно. Один взгляд невинного оленёнка и он готов лужицей растечься под её ногами. Чёртов нытик!
— Иди домой, — буркнул ей и наклонившись, открыл дверь иномарки с её стороны, мол, «выметайся поскорее». Даже не поцеловал… Кинчева обиженно надула губки, что не ускользнуло от него. Ничего, ей полезно подумать, как и ему, собственно.
Девушка вошла в квартиру и наткнулась на подругу, что в одной ночнушке на голое тело сидела на полу прямо у порога.
— Ирка, ты чего? — Кинчева даже испугалась, глядя на её посеревшее лицо. Всегда жизнерадостная, озорная сейчас она больше походила на мумию. Синяки вокруг глаз свидетельствовали о бессонной ночи.
— Он сказал, что на таких не женятся, таких только ебут, — казалось, Цветочкина разговаривает сама с собой, иначе, как понять ту чушь, что она несёт?
— Кто сказал? Ты о чём вообще?
— Женя. Он был здесь ночью… И мы…
Арина опустилась на пол рядом с подругой, пытаясь заглянуть в её глаза, но та упорно скрывала их, словно чего-то стыдилась. Ранее такое поведение за Иркой замечено не было и это тревожило.
— Вы что? Он тебя изнасиловал? — а чего ещё можно ожидать от этих уголовников? Считают себя эпицентром Вселенной. Что один, что второй.
— Нет. Я сама дала. Я же давалка, — она горько усмехнулась, но нужно быть слепым, чтобы не заметить боль и обиду, ползающие в груди, как гадкие слизняки.
— Ну ты даёшь… И после этого он так сказал?
— Ага.
— Вот козлина! Блин… Ир, ну ты тоже хороша! Зачем уступила ему?!
— А он и не просил… Я сама к нему голая полезла. Тоже считаешь, что я шлюха, да?
Арина притянула подругу к себе и крепко сжала в объятиях.
— Ты не образец нравственности, в старину тебя камнями бы закидали и патлы остригли, но денег за твои услуги я пока не видела, а значит, никакая ты не шлюха, — Ирка захохотала, запрокинув голову.
— Зато в старину все мужики были бы моими. Говорят, тогда шалавы в цене были.
Кинчева тоже улыбнулась, но лишь на мгновение.
— Ир, а давай уедем?
— Куда? — девушка встрепенулась.
— Домой. К родителям. Подальше от всего этого… Не могу я больше.
— Он что-то сделал тебе?
— Ремнём высек. До сих пор на заднице сидеть больно. И это всего-лишь за то, что мне Серёжка написал…
Цветочкина вздохнула.
— Хреново, конечно… Но домой не вариант. Сама подумай, что он с тобой сделает, если поймает. А он, дорогая моя, поймает, даже не сомневайся. Ты, похоже, ещё не до конца поняла с кем имеешь дело.
— Да он даже фамилию мою не знает! — уверенно проговорила Кинчева, но внутри страх сковал все органы. А что, если и правда найдёт? Не приведи Господь, родители увидят эти разборки… А если он и им сможет навредить? Или будет её шантажировать ими?
