Ознакомительная версия. Доступно 41 страниц из 201
Подозревать Силкаса в обмане – одно дело, высказать ему это в лицо – совсем другое. Сэрен на такое не хватало духу. Куда легче просто идти куда ведут, ни о чем не задумываясь. Вот Удинаас думал-думал, и посмотрите, что с ним теперь. И все равно он умудряется держать рот на замке. Почти всегда. Да, он бывший раб, да, он «никто, и звать его никак» – вот только он не дурак.
И Сэрен шла в одиночестве. Друзей – во всяком случае здесь – у нее не было, и заводить новых она не собиралась.
Развалины города – груды опрокинутых камней, разбросанных во все стороны. Склон становился все круче, и постепенно ей начало казаться, будто она слышит, как шепчет песок, известка, обломки камней. Шепот нахлынул на нее, как сель, стронутый с места появлением незваных гостей. Словно одно наше присутствие нарушило равновесие.
Шепот почти сливался с завываниями ветра, но вдруг Сэрен начала различать в нем слова – и от этого ее пробил крупный пот. Со мной разговаривают известка и камни. Вот и я начинаю сходить с ума…
– Когда камень ломается, он издает крик. Ты слышишь меня, Сэрен Педак?
– Сушеный, ты? Отстань от меня.
– Пути – они живые? Многие ответят, что нет, как такое возможно. Это ведь просто силы. Аспекты. Склонности, которые можно просчитать – о, так истово полагали в своей одержимости Великие мыслители, чьи тела давно развеялись в прах. И все же они не поняли. Один Путь паутиной нависает над остальными, и его голос – воля, необходимая, чтобы творить колдовство. Они этого не разумели, не разгадали. Они видели в нем… хаос, где всякая нить – чистая, бесформенная энергия, которой Старшие боги еще не нашли применения.
Она слушала не вникая, а сердце учащенно билось в груди, и дыхание стало сдавленным и хриплым. Понятно было только, что с ней говорит не Сушеный. Ни слог, ни ритм духу не принадлежали.
– Но К’рул понял. Кровь пролитая пропадает безвозвратно, не имеет силы. Она гибнет. Подтверждение тому – смерть от убийства. Чтобы Пути жили и текли в своих руслах, нужно живое тело – высшая форма, облеченная сама в себя. Не хаос, не тьма и не свет. Не жара и не холод. Напротив – сознательное противодействие беспорядку. Отрицание всего остального, когда все остальное мертво. Ибо истинный лик смерти – это развоплощение, полное ничто, в котором царит хаос и гаснут последние искры энергии. Тебе понятно?
– Нет. Кто ты такой?
– Тогда все это можно представить по-иному. К’рул осознал, что в одиночку у него ничего не получится. Жертва, пролитая кровь из вен и артерий, пропадет втуне, зазря – без живой плоти, без упорядоченного существования.
Так вот, Сэрен Педак: Пути суть диалог. Теперь ясно?
– Хватит!
Ее раздраженный крик эхом зазвенел в развалинах. Силкас с Чиком замерли и обернулись.
– Аквитор? – окликнул ее Фир Сэнгар. – С кем это вы спорите?
Удинаас лишь понимающе засмеялся.
– Отринь галдящую толпу – магов, стражей, паразитов и охотников, старших и младших богов, что топят Пути в шуме. Закройся от них, как учил Корло. Вспомнить насилие значит воспроизвести ощущения из подробностей и так снова пережить ужасное событие. Он предупреждал, что это может войти в привычку, стать зависимостью, пока само отчаяние не станет желанным привкусом на языке. Так пойми же, поскольку лишь одной тебе дано, что отнять чью-то жизнь – это крайнее проявление отчаяния. Ты сама видела: Бурук Бледный. Ты чувствовала это у кромки моря. Сэрен Педак, принести жертву в одиночку К’рул не мог, в противном случае каждый из Путей был бы полон отчаяния.
Диалог подразумевает нескольких. Да, общение одного с другим. Или с чередой «других», потому что диалог не может прекращаться, он должен идти вечно.
Говорю ли я о Господине Обителей? О Господине Колоды? Все может быть, ибо лицо «другого» вечно отвернуто – ото всех, кроме К’рула. Так и должно быть. Итак, диалог – это источник силы, невообразимой, практически всемогущей, неодолимой… лишь до тех пор, пока лицо «другого»… отвернуто.
Отвернуто от тебя, от меня, от всех нас.
Сэрен стала испуганно озираться, не притаился ли кто-то среди бескрайних развалин.
– Этот диалог, впрочем, можно почувствовать и даже услышать – настолько он мощен. Строение языка, согласование между значением и мыслью, правила грамматики… Что такое Моккра, если не игры грамматики, Сэрен Педак? Подмена значений, ложные подтексты, двойные смыслы, которые путают ход мысли и заставляют разум обманывать сам себя.
Так кто я такой?
Неужели не ясно, Сэрен Педак? Я – Моккра.
Вокруг начали собираться остальные. Откровение заставило ноги подкоситься, и Сэрен Педак рухнула на колени. От удара о каменные плиты наверняка будут ушибы и синяки. Тело и разум, чувства и сознание обменивались взаимными упреками.
Сэрен отогнала их прочь вместе с болью и погрузилась в состояние покоя.
Проще простого.
– Берегись: обманывать себя крайне опасно. В следующий раз можно просто не заметить, как тебя ранило. Так и умереть можно, Сэрен Педак. Нет, если тебе нужно… проверить… выбери кого-нибудь другого.
Будь у Корло больше времени, он бы тебя обучил.
– Так, значит… Значит, он знает тебя?
– Не так близко, как тебя. Мало кто столь… одарен.
– Но ты ведь не бог?
– Лишний вопрос, Сэрен Педак.
– Ты прав. И все-таки ты живой?
– Если только слова о моем существовании не являются моим величайшим обманом! – В ответе звучала насмешка. – У языка есть правила, и правила эти также описываются языком. По мысли К’рула, кровь уходит, а потом возвращается вновь. Сначала слабость, потом возрождение. Раз за разом, раз за разом. А теперь спроси себя: кто же тогда враг?
– Не знаю.
– Пока, возможно. Но тебе придется это узнать, Сэрен Педак. До того, как мы закончим.
– Ты даешь мне цель? – Она улыбнулась.
– Диалог, моя милая, не должен прекращаться.
– Наш? Или тот, другой?
– Твои спутники думают, что ты бредишь. Я оставлю тебя, но прежде скажи мне: кого из них ты выберешь для опытов?
Она вгляделась в нависшие над ней лица: обеспокоенные, насмешливые, любопытные, безразличные.
– Не знаю. Мне кажется, это… жестоко.
– Такова сила, Сэрен Педак.
– Тогда я выбирать не стану. Пока что.
– Как пожелаешь.
– Что с тобой, Сэрен? – спросила Кубышка.
Она улыбнулась и поднялась с земли. Удинаас – вот удивительно – протянул ей руку.
Сэрен поморщилась от боли; его губы тронула ухмылка.
Ознакомительная версия. Доступно 41 страниц из 201
