Когда я не работала и не гуляла с Брэдом, я общалась с Мари. Мы сидели у кого-нибудь из нас в спальне, сплетничали и слушали нашу любимую группу Incubus.
За восемь месяцев, что она училась с нами по обмену, мы с Аделин очень сблизились, и она приходила ко мне в гости несколько раз в неделю. Как-то раз, когда она была в гостях, я решила показать ей один из моих любимых фильмов «Мужчина по вызову».[39] Аделин понимала далеко не все, и я переводила ей наиболее интересные сцены, уделяя особое внимание наиболее пикантным моментам. К счастью, она пришла в восторг от этого фильма и полюбила его так же, как я.
Как человек, выросший в Библейском поясе, я знала, что общество считает секс до свадьбы грехом.
С того момента я решила, что ей надо показать все, что мне нравится, и вскоре она уже подпевала Ludacris, забавно произнося слово «homies», которое с ее очаровательным французским акцентом звучало скорее ближе к «omies». Понаблюдав за результатами моей просветительской деятельности, мама выразила озабоченность внушаемостью Аделин, опасаясь, что так далеко от дома она может сбиться с пути истинного.
– Мне ее жалко, она так мало понимает наш язык, – заметила мама. – Ты уверена, что ее стоит учить таким вещам?
– Она зовет меня Порки,[40] – парировала я, выложив маме нежное прозвище, которое использовала Аделин, – так что мне кажется, что она прекрасно понимает, что я говорю.
Мама была не в восторге.
В то время мама решила, что у нас есть некая «ответственность» и мы должны нести людям слово Божье. Я перепугалась, осознав, что она планирует взять Аделин в оборот.
– Тебе нужно узнать у Аделин, верит ли она в Иисуса, – сказала мама. – Ты должна удостовериться, что она попадет в рай.
Мамина просьба заставила меня нервничать. Она знала, что я начинаю сомневаться в учении церкви. Я выросла с мыслью, что все неверующие отправляются в ад, и мне сложно было себе это представить. То есть если ты никогда не слышал о Боге, то ты попадешь в рай, а если случайно услышал о нем и решил, что ты не хочешь в него верить, то отправишься в ад? Даже мой взбудораженный гормонами подростковый мозг не мог обработать эту информацию. Я решила не тратить время на обсуждения с Аделин вопросов веры и вместо этого ознакомила ее с картошкой фри с соусом из сыра и чили, а также с моей любимой бургерной «BLT’s». Жареная окра по рецепту моего дедушки? Вот это воистину религиозный опыт. Да славится масло для жарки Crisco, я узрела свет!
* * *
После нескольких месяцев отношений с Брэдом мы серьезно поссорились.
Я абсолютно не помню, почему мы начали ссориться, зато я помню, как была шокирована, когда он обозвал меня сукой. Он никогда раньше не оскорблял меня, и его слова причинили мне боль. Весь следующий день я сидела на уроках в унынии и размышляла, обречены ли мои отношения. Но, когда занятия закончились, я вышла из школы и обнаружила ожидающего меня Брэда. Он держал в руках открытку.
– Извини.
Потом он поменял открытку местами со второй, на которой было написано: «Прости меня, пожалуйста».
На третьей открытке было написано: «Я люблю тебя!»
Тогда мне это показалось ужасно романтичным извинением. Кстати, это было задолго до выхода фильма «Реальная любовь».[41] В этом фильме персонаж Эндрю Линкольна приходит с похожими открытками и с их помощью признается в вечной любви персонажу Киры Найтли. Здорово, правда? Хотя постойте… да это же полный бред! Она ЗАМУЖЕМ, и ее муж в этот момент НАХОДИТСЯ С НЕЙ, ДОМА, что уже ставит ее в крайне некомфортное положение и вообще является отличным поводом НЕ ОБЪЯВЛЯТЬСЯ ПОД ДВЕРЬЮ ЕЕ ДОМА. К слову, он все это спланировал и пришел к ней под предлогом пения рождественских гимнов, с целой пачкой покупных открыток, и это реально ПЯТЬДЕСЯТ ОТТЕНКОВ отменного бреда. Не романтично, дружок, а страшно. Но я была молодой и неопытной, а потому, прямо как персонаж Киры Найтли, с благосклонностью приняла то, как Брэд демонстрировал свою любовь.
Как человек, выросший в Библейском поясе, я знала, что общество считает секс до свадьбы грехом. Девственнице полагалось беречь себя до ночи после свадьбы. Эта мысль регулярно проскальзывала в проповедях Джонатана в церковном кружке и абсолютно игнорировалась Брэдом, который на шестом месяце наших отношений потихоньку начал ко мне приставать.
Я правда любила Брэда, но означало ли это, что я должна ему поддаться? Я хотела быть с ним, но при этом ощущала, что он торопит события.
В 15 лет я мало что знала о сексе. Обитатели Лорел (да и Миссисипи в целом) крайне консервативны, и никаких уроков сексуального просвещения в школе и в помине не было. Все мои ограниченные познания о том, как люди «это» делают, достались мне от хихикающих друзей в школе и книжки, которую мне читала моя мама, в которой люди «влюблялись, сочетались браком и потом занимались сексом».
А еще была Тина, которая постоянно занималась «этим» с разными бойфрендами и иногда приветствовала меня вопросом «ну как, ты сегодня теребила горошинку?». От этого вопроса мама судорожно вздыхала, а я краснела. Тем не менее в душе я радовалась тому, что Тина привносит в мою жизнь эту нетипичную для местного населения откровенность. Однажды, когда я была у нее в трейлере, она вытащила из-под кровати коробку с секс-игрушками.
«Знакомься, его зовут Розовенький!» – завопила Тина, помахав у меня под носом крупным розовым вибратором. Она была истинно «секс-позитивной» феминисткой, которой было наплевать, кто что знает о ее интимной жизни. Любого несогласного с тем, как она живет, она просто посылала подальше. Она была исключением из правил, а правила эти были тиранией.
У меня ушло много времени на осознание того, что моя ценность не зависит от того, хочет ли меня мужчина… хочет ли меня вообще кто-либо.
В любом случае, что бы там ни думали славные жители Лорела насчет того, от Бога секс или от дьявола, передо мной и Брэдом стояла куда более актуальная проблема. Нам было по 15 лет, и мы были абсолютно не готовы к сексу. Нередко наши сеансы поцелуев становились достаточно горячими и, не побоюсь этого слова, липкими, но всякий раз, как я отстранялась, Брэд заметно приунывал.
– А я думал, что ты меня любишь, – говорил он.
А вот это было обидно. Использовать против меня такой удар ниже пояса, для того чтобы добраться до частей ниже пояса. Я правда любила Брэда, но означало ли это, что я должна ему поддаться? Я хотела быть с ним, но при этом ощущала, что он торопит события. Меня по-прежнему преследовал стыд за тот раз, когда я мастурбировала ему в под одеялом на заднем сиденье церковного автобуса, несмотря на то что в передней части салона сидели моя мама и мой двоюродный брат Рэнди. (Мам, прости!) Каждый раз, когда руки Брэда начинали спускаться, намереваясь попасть ко мне в трусы, я вся напрягалась. В те моменты я чувствовала смятение, а не возбуждение, и это было абсолютно нормальной реакцией 15-летней девочки, которую склоняют к сексу раньше, чем она к нему готова. Но всякий раз, когда я отстранялась, Брэд чувствовал себя отверженным, а я чувствовала себя виноватой и волновалась из-за того, что я его расстраиваю. А вдруг он меня бросит?
