Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
Зачем Петр Алексеевич так поступил? По той же причине, по которой он заставил бояр в России изучать анатомию и по которой он создал Кунсткамеру и учредил множество школ, приглашал европейских ученых в Россию. Его буквально сжигало желание любыми способами сделать так, чтобы Россия догнала Европу. «Наш народ, яко дети, неучения ради, которые никогда за азбуку не примутся, когда от мастера не приневолены бывают», — говорил он. И вот уже был построен Петербург, в России появились свои ученые, художники, инженеры, но мысль о том, что Россия отстает от Европы, не давала покоя многим. В России сохранялось крепостное право, тогда как в западных странах крестьяне уже давно были свободны, в России плохо развивалась промышленность, а российский государственный строй безнадежно устарел. Крах, который Россия потерпела в середине XIX века в Крымской войне, показал, что она неспособна противостоять развитым, индустриальным державам. Это было понятно многим — и революционерам, жаждавшим свергнуть царскую власть, и либералам, пытавшимся постепенно проводить реформы и модернизировать устаревший государственный аппарат и экономику, и даже самим царям — независимо от того, признавались они в этом публично или нет. Не случайно Николай I сказал: «Нет сомнения, что крепостное право в нынешнем его у нас положении есть зло, для всех ощутимое и очевидное. — Однако тут же продолжил: — Но прикасаться к оному теперь — было бы злом, конечно, еще более гибельным».
Параллельно с этими вполне понятными и резонными взглядами формируются и другие, суть которых можно выразить просто: «Россия лучше всех». Граф Бенкендорф, глава III отделения и шеф жандармов при Николае I, сформулировал это так: «Прошедшее России было удивительно, ее настоящее более чем великолепно, что же касается до будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение».
Чем же так удивительно, великолепно и поразительно существование России с точки зрения Александра Христофоровича Бенкендорфа? Тем, что здесь не происходит революций, нет гильотины и все, за исключением небольшой кучки отщепенцев, начитавшихся западных книжонок, полны уважения к принципам «православия, самодержавия, народности». Европу середины XIX века сотрясали восстания и революции, а в России царила тишина. В 1835 году, через четыре года после подавления Польского восстания, Николай I приехал в Варшаву и жестко заявил встречавшей его делегации, что он не верит в их приветствия.
«Среди всех смут, волнующих Европу, и среди всех учений, потрясающих общественное здание, Россия одна остается могущественною и неприкосновенною. Поверьте мне, господа, принадлежать России и пользоваться ее покровительством есть истинное счастье. Если вы будете хорошо вести себя, если вы будете выполнять все свои обязанности, то моя отеческая попечительность распространится на всех вас и, несмотря на все происшедшее, мое правительство будет всегда заботиться о вашем благосостоянии. Помните хорошенько, что я вам сказал».
Примерно в то же время, когда Николай бросал свои слова в лицо людям, чью страну он растоптал, другие люди в России тоже размышляли о том, что наша страна не похожа на другие, и в этом ее преимущество.
Для славянофилов настоящая Россия существовала до того, как Петр исказил, переломил путь ее развития и придал российской жизни не характерные для нее формы. Иван Киреевский, один из вождей славянофилов, в своей статье «О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России» писал:
«Христианство пришло на Запад через учение римской Церкви; в России оно основано на светильниках Церкви православной. Богословие на Западе имеет характер рассудочной отвлеченности — в православии оно сохранило внутреннюю цельность духа; там раздвоение сил разума — здесь стремление к их живой совокупности; там схоластические и юридические университеты — в древней России молитвенные монастыри, сосредоточившие в себе высшее знание; там рассудочное и школьное изучение высших истин — здесь стремление к их живому и цельному познаванию; там государственность происходит от насилий завоевания — здесь из естественного развития народного быта; там враждебная разграниченность сословий — в древней России их единодушная совокупность; там искусственная связь рыцарских замков — здесь согласие всей земли; там собственность как основание гражданских отношений — здесь собственность как выражение отношений личных; там право как справедливость внешняя — здесь внутренняя; там революция — здесь естественное возрастание быта; там щеголеватость роскоши и искусственность жизни — здесь простота; там внутренняя тревожность духа при рассудочной уверенности в своем нравственном совершенстве — у русского глубокая тишина и спокойствие внутреннего самосознания при постоянной недоверчивости к себе и при неограниченной требовательности нравственного усовершенствования; одним словом, там — разделение духа, в России — стремление к цельности бытия внутреннего и внешнего».
Короче говоря, Запад живет разумом, рассудком, а Россия — душой и чувством, и понятно, какой из этих вариантов представлялся Киреевскому более правильным. Вот в чем заключается преимущество России перед Западом — здесь не было университетов и рыцарских замков, не было собственности как основы гражданских отношений, не было четкой «внешней» системы права, не было революций.
Славянофилов часто упрекали в том, что их взгляды как-то очень сильно напоминали взгляды Бенкендорфа и других находившихся у власти. Те обижались и возражали, что они хотят отмены крепостного права и им совсем не нравится власть в том виде, в котором она существовала в эпоху Николая I.
Были и другие деятели, которых совсем уж трудно назвать единомышленниками власти, но в вопросе об «особом пути России» их позиции неожиданным образом сближаются. Среди российских революционеров середины XIX века довольно быстро распространялись социалистические взгляды. Но что такое социализм? Общество без частной собственности, в котором люди трудятся совместно, живут все вместе в больших, светлых домах, а управляют ими люди, вызывающие всеобщее уважение. Вспомним четвертый сон Веры Павловны из романа «Что делать?». Именно такой рай на земле там описан.
«Здание, громадное, громадное здание, каких теперь лишь по нескольку в самых больших столицах, — или нет, теперь ни одного такого! Оно стоит среди нив и лугов, садов и рощ. Нивы — это наши хлеба, только не такие, как у нас, а густые, густые, изобильные, изобильные. Неужели это пшеница? Кто ж видел такие колосья? Кто ж видел такие зерна? Только в оранжерее можно бы теперь вырастить такие колосья с такими зернами. Поля — это наши поля, но такие цветы теперь только в цветниках у нас. Сады, лимонные и апельсинные деревья, персики и абрикосы, — как же они растут на открытом воздухе? О, да это колонны вокруг них, это они открыты на лето; да, это оранжереи, раскрывающиеся на лето. Рощи — это наши рощи: дуб и липа, клен и вяз, — да, рощи те же, как теперь; за ними очень заботливый уход, нет в них ни одного больного дерева, но рощи те же, — только они и остались те же, как теперь. Но это здание, — что ж это, какой оно архитектуры? Теперь нет такой… Это лишь оболочка здания, это его наружные стены; а там, внутри, уж настоящий дом, громаднейший дом: он покрыт этим чугунно-хрустальным зданием, как футляром; оно образует вокруг него широкие галереи по всем этажам. Какая легкая архитектура этого внутреннего дома… а окна огромные, широкие, во всю вышину этажей!.. Но какие это полы и потолки? Из чего эти двери и рамы окон? Что это такое? Серебро? Платина? Да и мебель почти вся такая же, — мебель из дерева тут лишь каприз, она только для разнообразия, но из чего ж вся остальная мебель, потолки и полы?.. Эта металлическая мебель легче нашей ореховой. Но что ж это за металл? Ах, знаю теперь, Саша показывал мне такую дощечку, она была легка как стекло… да, Саша говорил, что, рано или поздно, алюминий заменит собой дерево, может быть, и камень. Но как же все это богато! Везде алюминий и алюминий, и все промежутки окон одеты, огромными зеркалами. И какие ковры на полу!.. И повсюду южные деревья и цветы; весь дом — громадный зимний сад».
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
