Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
– Со свадьбой торопиться не будем, – твердо заявила фрейлейн. – Вначале вы должны отремонтировать дом, чтобы ввести в него молодую жену. А мне нужно подготовить приданое.
– Подождите, любезная фрейлейн, – злорадно усмехнулся я. – Хозяйка усадьбы – как вы ее обозвали – Апфельгартен? – теперь вы. Так что занимайтесь ремонтом сами!
– Нет, господин Артаке, – ответно усмехнулась дочь рыцаря. – Я не могу принять столь ценный подарок.
Вытащив из сундучка купчую, отделила от нее первый лист, где красовалась передаточная надпись с орфографическими ошибками и моя «подпись», разорвала на мелкие кусочки. Саму купчую положила на стол.
– И что это значит? – холодно поинтересовался я.
– Усадьба была заложена моей покойной матерью господину Мантизу за пятьсот талеров. Все было сделано по закону, в соответствии с доверенностью. А так как фрау Йорген не смогла ее выкупить, она стала собственностью господина Мантиза Инсекта. Он продал ее вам. Судя по документам, вы приобрели усадьбу за тысячу талеров. Кстати, у вас вполне четкий почерк и, в отличие от меня, нет грамматических ошибок.
Пропустив мимо ушей колкость, я возразил:
– А разве владелец усадьбы не имеет право ее продать, подарить? Что вас не устраивает?
– Вы можете подарить эту усадьбу кому угодно, даже ей, – кивнула Кэйтрин на постель, где по-прежнему спала Лота. – Но я не могу принимать такие подарки.
– Почему? – удивился я.
– Видите ли, господин Артаке, – криво улыбнулась фрейлейн. – Я не так уж долго живу на свете, но хорошо усвоила одну вещь: за все в этом мире надо платить. Знатный человек платит за свое происхождение кровью, крестьянин – за спокойную жизнь своим трудом. Чем вы сами заплатили за богатство, свалившееся на вас? Своей ли кровью, чужой ли? Впрочем, – отмахнулась фрейлейн, – мне это знать не нужно. Девушка, вышедшая замуж не по любви, платит. Чем я смогу рассчитаться с вами? Ничем. Титула у меня нет, а принадлежность к рыцарству не передается по линии прялки. Своим телом? Шлюха у вас в постели гораздо красивее меня, но обошлась вам гораздо дешевле. Я давно осознала, что я дурна собой. Даже когда был жив мой отец, когда наша усадьба процветала, ни один рыцарь не хотел сватать меня для своего сына. Я не знаю, что вами двигало, когда вы делали мне предложение. Глупость? Но вы не так глупы, как хотите казаться. Разумеется, не любовь и не жалость – вы не умеете жалеть. Возможно, расчет – вы захотели сэкономить на прислуге. Хотя, – мотнула девица головой, – вряд ли расчет. Судя по вашим тратам – вы не умеете считать деньги. Я понимаю, что ваш первый порыв прошел и вы решили избавиться от меня. Вы человек суеверный и боитесь отказываться от своих слов. Я же имела глупость дать вам согласие, а мы, Йоргены, привыкли держать свое слово. Впрочем, коль скоро я стану вашей женой, то буду иметь право считать себя хозяйкой усадьбы. Наш дом опять станет моим домом, яблоневые деревья в саду… Что ж, за это можно и заплатить. Впрочем, господин Артаке, вы тоже заплатите за необдуманные слова. Ваша плата – жизнь с некрасивой женой.
Я не стал вступать в дискуссию с фрейлейн Кэйтрин. Зачем? Фрейлейн уже нарисовала себе четкую картину, отвела в ней место себе – благородной страдалице и мне – суеверному наемнику со странностями. Я просто молчал, мечтая, чтобы фрейлейн поскорее убралась из моей комнаты, а лучше – из моей жизни. Но она не торопилась.
– Еще, господин Артаке. Как ваша будущая жена, я имею право знать ваше происхождение.
– А как вы считаете?
– Мне кажется, что вы сын богатого купца, поссорившийся с родителями.
– А как вы догадались? – хмыкнул я.
– Все очень просто, – важно пояснила девица. – Вы хорошо пишете, значит, получили образование. Тратят деньги направо и налево люди, привыкшие к богатству.
– Или те, на кого богатство свалилось нежданно-негаданно, – дополнил я. Поинтересовался, сдерживая смех: – А благородное происхождение вы исключаете?
– Благородный человек никогда бы не позволил себе отказаться от усадьбы! Он должен осознавать свою ответственность перед домом, перед землей и перед людьми.
– Да, действительно, – кивнул я. – Ни разу в жизни не встречал благородного человека, который бы подарил неизвестной особе имение. Как там вы его обозвали? Яблоневый сад?
– Раньше усадьбу называли усадьбой Йорген, по имени моих предков. Апфельгартен – гораздо благозвучнее, чем Артаке. Но если вы возражаете…
Мне было все равно. Хоть яблоневый сад, хоть брюквенное поле.
Выпроводив-таки фрейлейн Кэйтрин, я улегся в постель. Подвинув Лоту – вот молодец девка, умеет спать! – попытался еще раз все здраво взвесить и составить план действий. В результате получилось даже несколько планов. Самым мудрым казалось убийство бедной сиротки, с сокрытием трупа. Не видели дочку рыцаря Йоргена пять лет, но ведь никто и не искал! (Правда, придется убить Томаса с Курдулой, а их жалко – безвредные старички!) Еще вариант, показавшийся стоящим, – оседлать Гневко, забрать у ростовщика деньги (а то и черт с ними!) и ускакать куда-нибудь подальше. Можно обратно, в Швабсонию, можно в другую сторону. К горам, где гномы пасут коз и приносят сыр. А слово… Ну, прощают же тех, кто изменяет слову под страхом смерти. А брошенная невеста будет рада. Наверное, так бы и сделал, если бы купчая оставалась у фрейлейн Кэйтрин!
– Как же вы жить-то будете? – подала голос Лота. Приподнявшись на локте, девушка зевнула. – Такие благородные оба – хошь удавись.
– Ты же вроде спала? – удивился я.
– Да я так, подремывала. Поспишь тут с вами, с благородными. Вы тут благородством меряетесь, а мне слушай. Ты дальше-то как жить собираешься, после свадьбы?
– В каком смысле? – не понял я.
– Так ты же у алтаря будешь клятву давать – мол, в горе и в радости вместе. Ты же жене слово дашь, что изменять не будешь.
– Лота, как тебя, умную такую, да еще не убили? – вздохнул я, понимая, что девка права.
– Так я ж не со всеми умная, а только с тобой, – усмехнулась шлюха. – Поняла, что по морде не дашь и голой за дверь не выкинешь.
– Когда и узнать-то успела?
– Так по тебе видно.
– Заслужишь – дам, – честно сказал я.
– Так если заслужу, – хохотнула девка. – Если ты мне по морде дашь – стерплю. Стало быть, заслужила. Ладно, не заморачивайся пока. Женись сначала, а там видно будет. Совсем худо придется – сбежишь, как мой женишок сбежал, или жену зарежешь, вот и вся недолга.
Глава 4
Шойзель – мостостроитель
Ремонт усадьбы затянулся. Понадобилось не две недели, как предполагали, а целый месяц. Можно бы раньше закончить, но куда нам спешить? Фрейлейн Йорген стремилась, чтобы все было как раньше, а то и лучше. Барышне захотелось, чтобы в окна вставили витражи с единорогами. Мол, картинки, набранные из цветного стекла и засунутые в свинцовые рамы, – давняя мечта ее родителей. При рыцаре Йоргене почти все окна были затянуты промасленным холстом, от которого остались одни ошметки. По мне – лучше бы вставить прозрачные стекла, и вышло бы не дороже, чем витражи, а света стало бы куда больше. К тому же, случись какая напасть, заменить стекла проще, нежели восстанавливать картинки.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
