Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
А иногда она говорила странные вещи.
— Ты красивый, — задумчиво произносила она, разглядывая меня затуманенным взглядом. В этот момент она была далеко от меня, хотя сидела рядом. Она смотрела на меня как во сне. — А этот шрам делает тебя еще красивее.
Я проваливался под землю. Мне никто не говорил такого. Да я и не считал себя красивым. Может, скорее, не страшным.
Ее слова были мне чужды, они никогда не выражали моей сути. Но Алина всегда видела что-то свое. Кажется, так устроены девочки.
Я узнавал о ней все больше. Вся ее жизнь, казалось, была на виду. Элитная школа, где она одна из лучших учениц, хотя не всегда в ладу с математикой. Свободно говорит по-английски, по-французски и еще сама начала учить итальянский. Обожает своих близнецов, называет их потешными и постоянно показывает фотографии, где два младенца терзают собаку или швыряются едой. Сама подбирает какие-то мелодии на синтезаторе, который остался от старшей сестры. Сестра уехала в Гонконг, потому что вышла замуж за китайского финансиста, и шлет открытки с небоскребами.
Родители достаточно свободных взглядов и не привыкли себе в чем-то отказывать. Но отец строит всю семью, от матери до сенбернара, даже находясь в командировках. Его можно увидеть чаще по телевизору, чем дома. Между ним и матерью большая разница в возрасте. Из-за его востребованности в мире науки им приходилось часто переезжать. Алина успела в детстве пожить в Париже, во Франкфурте и в Осло. В нашем непримечательном городе они остались на три года, и она страшно боялась, что придется снова уехать.
— Я привыкла, понимаешь? Нельзя вот так, брать человека и увозить. Это как выдрать дерево с корнями. Я уже пустила эти корни! — эмоционально объясняла она.
Я сделал вывод, что с отцом отношения складываются далеко не гладко. Она никогда не говорила о семейных проблемах. Но я чувствовал, что они есть и кроются именно в сильной личности главы семейства.
— Ну, я своего отца не видел, — в свою очередь поделился я. — Они с мамой расстались до моего рождения.
— И что, он никогда не объявлялся? — Ее глаза стали сразу в пол-лица.
— Нет. Где-то он определенно существует, как биологическая единица. Но я никогда не ощущал его отсутствия. Возможно, потому, что не знал разницы. Нельзя скучать по тому, чего не было.
Она недоверчиво сощурилась. Я понимал, что ей сложно такое представить. И дело даже не в отсутствии воображения. Это просто норма жизни, у каждого она своя. Я не упрекал ее в отсутствии эмпатии. Я ни в чем не мог ее упрекнуть.
Мы не виделись только по воскресеньям. Это был семейный день, и она принадлежала им. Я же по инерции шел к своим пустырям, дамбам и заброшенным зданиям, но без нее все это имело мало смысла. Я просто торчал там, в столбе сигаретного дыма, представляя, что сейчас у них дома, наверное, очень уютно и они смеются, шутят, близнецы метают еду, а собака хватает ее в воздухе…
И мне хотелось стать частью этого мира.
Но мой мир оставался таким же, хотя в нем определенно стало светлее. Мама бегала на свидания с загадочным «знакомым», а я про себя ставил ему звездочки. «Марокканской розой» так никто и не помылся. Кот спал целыми днями, делая перерывы, только чтобы пожрать. Я тыкал его в бок, пытаясь расшевелить, но в ответ получал лишь ленивый удар лапой.
Потом я завалил контрольную по алгебре, и пришлось переписывать ее вместе с Яном. При виде меня тот, как всегда, ехидно улыбнулся, но мы ограничились сухим приветствием.
Когда я застрял в каком-то месте, то вдруг получил от него пинок под партой. Осторожно подняв глаза, я увидел, что он слегка подвигает ко мне тетрадь. Учитель на нас не смотрел. Мы сидели в набитом классе, где он вел урок, и это было нормально. Все, кто сдает что-то повторно, делают это чаще всего в таких условиях.
— Ты чего? — спросил я.
— Сдувай, я решил, — одними губами ответил Ян.
Меня некоторое время раздирали принципиальность и желание списать. Последнее победило, и я скрипя зубами скатал его решение. Ян загадочно улыбнулся уголками губ. После того как мы сдали тетради, надо было его как-то поблагодарить.
Мы стояли в пустом коридоре, потому что вышли посреди урока. Вдали громыхала ведром уборщица.
— Э-э-э, спасибо, — произнес я. — Ты мне очень помог.
— Да не за что, — гладко ответил он. — Я же лучше тебя в этом шарю… Вижу, застрял человек.
— Могу помочь с сочинениями или английским.
— Серый, ну мы же не на рынке. Что я, бескорыстно не могу помочь?
Я мгновение разглядывал его развеселые глаза и эту ухмылочку. Черт его разберет, этого Яна. Он всегда был с каким-то подвохом.
— Ты сейчас домой?
— Нет, у меня тренировка через полчаса.
Огонек в его глазах полыхнул как от ветра.
— Что за тренировка?
— Баскетбол, — лаконично ответил я.
— Интересно, — пробормотал Ян. — Неожиданно как-то.
Я пожал плечами. Ничего объяснять не хотелось. Что я, всю жизнь должен избегать любой групповой деятельности?
— Я тебя видел недавно, кстати… — сказал он как бы вскользь, — в торговом центре.
— Все правильно. Люди часто видят друг друга в таких местах.
— У тебя красивая девушка. — Он обронил эти слова как пару капель воды. Все вдруг приобрело какой-то двойной смысл. — Не из нашей школы, как я понял.
— Нет.
— А из какой?
— Это неважно.
Ян лишь ухмыльнулся и похлопал меня по плечу.
— Ну, вот видишь, и на тебя нашлась управа.
С этими словами он удалился, насвистывая. Я смотрел ему вслед с необъяснимой неприязнью. Что значит управа?
15
Общение с Алиной приоткрывало мне и другие истины об отношениях. В минуты, когда мы были вдвоем и я чувствовал ее сердцебиение, мне внезапно становилось страшно. Страшно от того, как сильно один человек может привязать к себе другого за каких-то три недели.
Я уже не мог представить себе жизни без нее. Вспоминая о своих отшельнических скитаниях по городу, я вдруг погружался в дикую тоску и отчаянно зарывался лицом в ее волосы, чтобы изгнать образы того времени.
Рядом с ней я назвал бы себя бесхарактерным. Я делал все, чего она хотела, потому что мне нравилось видеть ее счастливой. Она не просила о безумных вещах или о многом. Но если бы вдруг потребовала, я не смог бы сказать «нет».
И она висела на моей шее, лохматила мне волосы, а я чувствовал себя глупой влюбленной собакой, готовой побежать за ней на край света по свистку. В этом отношении противный вездесущий Ян был прав. Она меня приручила, как опытный дрессировщик, хотя все ее действия были лишены какого бы то ни было расчета.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
