Мне показалось или Петя действительно как-то странно смотрит на меня, выжидающе что-ли? Иекшар рядом напрягся. Оба с необычайным вниманием ждали моего ответа.
— Не, спасибо, Петь. — Небрежно ответила я. — Я в отпуске пока тут.
Капитан расслабился, но виду не подал. Петька вроде тоже не расстроился. А еще друг называется! Жентельмен чертов! Он улыбнулся мне.
— В отпуске? Предлагаю возобновить знакомство. — Он галантно поцеловал мою руку. — Как с тобой связаться?
— Да ты мой старый почтовый адрес знаешь. — Улыбнулась я.
Петька засмеялся.
— Помню, помню.
Носик развернулся к Иекшару.
— Всего доброго, капитан, приятно с вами сотрудничать.
Иекшар кивнул. Петька скрылся в стыковочном люке, на прощание, подмигнув мне. Капитан же даже не взглянул в мою сторону, просто развернулся и, отдав приказ задраить выход, удалился, размеренно топая своими допотопными сапогами по коридору. Я так и осталась стоять, глядя ему вслед. Да что ж такое то?
Почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Кое-кто из ребят с любопытством поглядывал на меня. Ну нет. Прилюдно хлюпать носом из-за гада-мужа я не стану! Обойдется! Даже есть не хотелось. Я вернулась в каюту, уселась на кровать и дала волю жалости к себе. Опять реву из-за мужика. Только теперь он не выдуманный, а настоящий. Я обняла мягкую ярко-зеленую подушку, которую обнаружила вчера на своей кровати. Видно мой знаток где-то вычитал, что низшие их любят. Сами-то сиросэкайи такими вещами не пользуются.
Уткнулась носом в мягкое тепло, хлюпнула, потом, вспомнив от кого подушка, рассерженно отшвырнула. Скрестила руки на груди и уставилась невидящим взором в пространство. Потерла глаза руками, легла на кровать, свернулась калачиком и, кажется, уснула.
Проснулась я от легкого прикосновения к губам. Сквозь веки оценила, что в каюте темно, видно автоматика сработала, хозяин в состоянии сна, значит и освещение не нужно. Протяжно вздохнула, открывать глаза не хотелось, состояние депрессивного "ничего-не-хочу" и "все-в-жизни-плохо" еще не испарилось.
Я снова начала погружаться в дремоту и снова почувствовала прикосновение легкое, почти незаметное к глазам, носу, губам, подбородку. Затем кто-то невидимый рядом тяжело вздохнул, почти повторив меня. Я напряглась и притворилась спящей.
— Тякшанни.
Голос печальный, уставший, невероятно тихий, почти на грани слышимости. Иекшар.
Теперь он касался шеи, ключицы, провел по руке и осторожно сжал мои пальцы.
— Зачем ты меня мучаешь?
Я сжала его пальцы в ответ.
— Скажи, как я тебя мучаю? И я не стану.
Он резко дернулся.
— Ты не спишь?
— Нет.
— Я пойду.
— Почему ты убегаешь?
— Я не убегаю.
Я горько усмехнулась, открыла глаза. Разглядеть ничего не получилось, но зато ясно почувствовало легкое дыхание на своем лице. Потянулась и, не отпуская его руку, — мало ли, опять сбежит, — на ощупь нашла его губы и прижалась к ним в нежном поцелуе. Иекшар застонал, расслабился и отдался в мою власть. Наконец то!
Он целовал меня как тогда, настойчиво, страстно, затем с усилием, несмотря на мои протесты, оторвался.
— Мне надо тебе сказать… Я… Помнишь, ты уснула в шкафу?
Я улыбнулась. Соблазн послушать объяснение из его уст был велик, но мне безумно хотелось вернуться к поцелуям.
— Мы женаты. Я в курсе.
Дыхание Иекшара стало прерывистым. Как жаль, что я не могу его увидеть!
— И ты не против?
— А похоже, что я против?
— Кто тебе рассказал? — В голосе его скользило удивление.
— Ваша принцесса приходила меня пожалеть.
Я выдала фразу прежде, чем успела сообразить, что она не шибко удачная. Иекшар отодвинулся от меня.
— Пожалеть… — Эхом отозвался он.
— Ты уж извини, но принцесса ваша непроходимо глупа. — Затараторила я. — Нашла кого жалеть. Я лично не увидела никаких причин. Хотя, нет. Знаешь, одна причина есть.
Я почувствовала как он напрягся. Потерпи, мучитель мой!
— Мне безмерно надоело соблазнять собственного мужа.
Иекшар вдруг оказался рядом. Все повторялось: губы, стоны, язык. Я поспешно стянула одежду с него, потом не без помощи с себя, и змеей обвилась вокруг его тела. Пусть только попробует сбежать! Хотя, кажется, на этот раз он не собирался…
Нас окружал мягкий оранжевый свет. Я уже успела выяснить у своего капитана — это обычное для Сиросэкаи ночное освещение. Мы лежали вытянувшись на кровати. Вернее на кровати лежал Иекшар, а я лежала на нем. Мне безумно нравилось такое расположение моего туловища. Приложив ухо к его груди, слушала ритмичные удары сердца и чувствовала себя невероятно удовлетворенной и счастливой.
— Щас замурлыкаю.
— М?
Я засмеялась.
— Ты согласных от меня набрался?
Иекшар обнял меня покрепче, хмыкнул.
— От кого еще?
— Ну да.
— А что ты сделаешь?
— Замурлыкаю.
Он приподнял удивленно бровь.
— Странное сравнение. Впрочем… а ты сможешь?
Я подняла голову. Теперь он смотрел на меня с любопытством и вполне серьезно.
Елки зеленые! Я закусила губу, чтобы не расхохотаться. Исследователь фигов! И как у меня из головы вылетело, что он инопланетный специалист по низшим. Я картинно хлопнула ресницами, подползла поближе к его лицу и с придыханием произнесла:
— Мур-р! Мур-р-р!
Иекшар нахмурился, поднял одну бровь, потом улыбнулся и легко провел пальцами по моим ребрам. Я завизжала и захохотала.
— Нет, Иекшар! Нет! Щекотно! А-а-а…
— Будешь знать, как дразниться.
Прошептал он мне в ухо, перевернул на спину и снова принялся щекотать. Я визжала и извивалась. Все-таки порой маленькой и хрупкой быть катастрофически неудобно!
— Все! Хватит! Я больше не могу! — Наконец удушено выдавила я.
— Сдаешься?
Ты смотри, какой довольный.
— Сдаюсь.
— На милость победителя?
Соблазняешь?
— На милость… — Я не удержалась, растянулась в недвусмысленной улыбке и обвила ногами его талию. — Сделаю все, что захочет победитель.
Иекшар хмыкнул.
— Маленький ненасытный зверек.
А кто спорит?
12. Изюм
Проснулась с бесподобными ощущениями. В моей жизни все просто превосходно! Потянулась рукой к Иекшару, но наткнулась на пустоту и довольно прохладную. Я резко села в кровати. Каюта была пуста. Оранжевое освещение сменилось на светлое нежно-розовое. Рядом со мной стоял столик с завтраком. Над чашкой с кофе поднимался пар. Я улыбнулась.
