Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
Следует отметить, что согласно коммюнике «изменения в методах управления, образе мыслей и действий» должны служить исключительно «росту производительных сил» (Ibid.). В последующие годы «рост производительных сил» будет служить основным критерием при оценке экономических реформ и применяемых методик.
Хотя в коммюнике четко сформулирована долгосрочная цель реформы – «превратить [Китай] в современную, могущественную социалистическую страну до конца столетия» (Ibid.), – документ не содержит стратегии или программы. Китайское руководство, практически ничего не зная о рыночной экономике, ни разу не упомянуло в коммюнике термин «рынок»[76]. Сейчас в порядке вещей говорить о Третьем пленуме ЦК КПК 11-го созыва как об отправной точке рыночных реформ в Китае. Признавая историческую важность пленума и коммюнике 1978 года, важно понимать, что китайские лидеры на тот момент даже не задумывались о рыночной экономике. Однако они были готовы принять новые, обеспечивающие «рост производительных сил» идеи и методы, подвергая их проверке практикой, – по крайней мере так они утверждали.
Рассматривая коммюнике 1978 года в историческом контексте, следует отметить, что постмаоистская экономическая реформа в Китае была далеко не первой попыткой КПК реорганизовать социалистическую экономику. Инициированные Мао кампании по децентрализации власти (первая – в середине 1950-х годов, вторая – во времена «культурной революции») не смогли вдохнуть новую жизнь в социалистическое хозяйство. «Культурная революция» показала, что надежды Мао Цзэдуна на классовую борьбу и перманентную революцию нереалистичны и чреваты гибелью для страны. Хотя его решение провести децентрализацию для укрепления ослабленной социалистической системы могло показаться как минимум неоднозначным, китайская экономика стала гораздо менее централизованной, чем экономики других социалистических стран. Более того, тот факт, что авторы коммюнике, так же как и Мао, признали чрезмерную централизацию главной проблемой социалистической экономики, сделал этот документ особенно важным для дальнейшего развития Китая.
В качестве экономической стратегии коммюнике мало чем отличается от тезисов, изложенных Мао Цзэдуном в докладе «О десяти важнейших взаимоотношениях». Авторы полностью согласны с выводом «великого кормчего»: больше всего социалистической экономике мешает чрезмерная концентрация власти. Но в отличие от Мао авторы коммюнике главной задачей считают «рост производительных сил» – то есть рост экономики, если обойтись без марксистских терминов. Правда, призыв перенести центр тяжести на развитие экономики (на «четыре модернизации») впервые прозвучал еще в 1964 году – в экономической программе Чжоу Эньлая. Вторым важным отличием коммюнике от доклада Мао является предложенное в нем новое решение проблемы излишней централизации власти, а именно: передать полномочия не только местным органам власти, но и предприятиям.
Как политическая стратегия коммюнике – это абсолютно гениальный документ. Авторы начинают с того, что восхваляют Мао, называя его великим марксистом, и призывают китайский народ «еще теснее сплотиться под знаменем идей Мао Цзэдуна». Такое вступление было призвано переключить внимание партии с маоистской теории классовой борьбы на социалистическую модернизацию – цель, способную объединить всю нацию. Главной задачей коммюнике провозгласило превращение Китая к концу XX столетия в «могущественную современную социалистическую державу»[77], что не могло вызвать возражений. Заявленная в коммюнике верность учению Маркса-Ленина-Мао Цзэдуна позволила предотвратить идеологический хаос и обеспечить политическую стабильность, необходимую для проведения экономических реформ. Поскольку Мао Цзэдун продолжал пользоваться огромным авторитетом среди партийцев, военных и простых китайцев, развенчание культа «великого кормчего» и отказ от его учения могли подорвать легитимность власти и посеять политическую смуту. Новое правительство правильно рассчитало маневр: воздав хвалу Мао, оно в то же время отказалось от его радикальной политики и переключилось на развитие экономики. Λ напомнив китайцам, что Мао призывал «искать правду в фактах» и видел «в практике критерий истины», оно освободило себя от оков идеологии.
9
За два года, пролегшие между смертью Мао Цзэдуна и Третьим пленумом, Китай успел отойти от радикального маоизма. После смерти «великого кормчего» страну охватил кризис, а политическая неопределенность усугубила его. Хуа Гофэн, пользуясь поддержкой Ε Цзяньина и других ветеранов армии, свергнул «банду четырех», покончил с «культурной революцией» и быстро восстановил политический порядок. Но гораздо важнее то, что Китай открылся внешнему миру – передовым технологиям, капиталу, рыночной теории и практике. Вместе с тем Хуа Гофэн постепенно, но решительно переместил фокус внимания правительства с радикальной теории перманентной революции на социалистическую модернизацию. Эти изменения были закреплены на Третьем пленуме ЦК КПК, ознаменовавшемся возвращением Дэн Сяопина во власть. Хотя в опубликованном на пленуме коммюнике нет плана экономических реформ, призванных обеспечить социалистическую модернизацию, его авторы демонстрируют политическую мудрость, стремясь сплотить все социальные группы под общим знаменем «перехода к социалистической модернизации, задуманного еще Мао Цзэдуном». На самом деле Китаю посчастливилось с тем, что коммюнике не предусматривало никаких конкретных мер – разве что для сельского хозяйства. Учитывая низкую степень информированности тогдашнего китайского руководства, нетрудно предположить, что любые распоряжения принесли бы скорее вред, чем пользу. И все же начиная с Третьего пленума китайское правительство стало исповедовать прагматический подход, подвергая свои решения проверке практикой и охотно пробуя всевозможные способы подстегнуть «рост производительных сил». Возможно, Китай был слабо вооружен для проведения рыночных реформ, но ментально он был к ним подготовлен.
Глава 3
Начало реформ
Третий пленум ЦК КПК 11-го созыва стал важнейшим событием в истории Китайской Народной Республики: он позволил Коммунистической партии заново консолидировать власть в своих руках и наметил пути воссоединения раздробленного общества. Принятые на пленуме решения направили творческие способности китайского народа, его энергию и энтузиазм в новое русло – на социалистическую модернизацию вместо классовой борьбы. В конце 1978 года Китай вновь подошел к переломному моменту своей истории, как в 1949-м. Но на этот раз китайскому народу повезло больше. Китайское руководство и мировое научное сообщество считают, что Третий пленум стал отправной точкой рыночных преобразований в Китае, началом истории блестящих успехов, которая развертывалась на протяжении последующих 30 лет. Страна, занимавшая первое место в мире по численности населения, превратилась из бедного социалистического государства со стагнирующей экономикой в одного из мировых лидеров в области экономического роста[78]. Существует, однако, соблазн преувеличить значение Третьего пленума, признав его судьбоносным, предопределившим дальнейшее развитие страны. Сказать, что пленум запустил цепь событий, которые с неизбежностью привели к переходу китайской экономики на рыночные рельсы, нельзя. Скорее, это рыночные реформы придали значимость Третьему пленуму, превратив его в ярчайший переломный момент в истории КНР. Если бы реформы не увенчались успехом, Третий пленум остался бы в памяти как очередная тщетная попытка китайского руководства модернизировать экономику.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
