— Легче для кого? — спросил герцог. — Гостям не следовало говорить о таких вещах в вашем присутствии, и, как только они узнают о нашей помолвке, обещаю вам, ничего даже в малейшей степени неприятного говориться не будет.
— Да, наверное.
Корнелия посмотрела на сверкающий у нее на руке бриллиант. Кольцо было чуточку велико, и она прижала пальцы друг к другу, чтобы оно не крутилось. Он дал ей кольцо с камнем в форме сердца, и ей захотелось узнать, действительно ли он отдал ей на хранение свое сердце.
Она была твердо уверена, что он любит ее так, как она любит его. Но вот они остались наедине, а он и не заговорил о любви. Возможно, считал ее более несведущей, чем она была на самом деле. Подняв голову, Корнелия посмотрела ему в лицо.
— Вы не возражаете, если я буду спрашивать вас о том, что мне непонятно? — спросила она. — По-моему, лучше, если у нас не будет секретов друг от друга.
Он отвернулся от нее к огню, выражение его лица было серьезным.
— Я надеюсь, вы будете спрашивать меня обо всем, что захотите узнать, — ответил он. — Но иногда секреты затрагивают и других людей.
— Таких, как Рози? — уточнила Корнелия.
— Я же сказал, о ней мы говорить не будем, почти сердито бросил герцог. — И вообще, какая необходимость без конца обращаться к прошлому?
— Вы правы, никакой, — согласилась Корнелия. — Мы должны говорить о будущем. — Она снова посмотрела на кольцо. — О нашем будущем, — тихо добавила она.
Наступило внезапное молчание. Корнелия подняла голову и увидела, что глаза герцога устремлены на нее.
— Вы уверены, что хотите выйти за меня замуж? — вдруг спросил он.
Корнелия улыбнулась:
— Вполне уверена.
— Ваш дядя просил меня подождать, — сказал герцог, — а ваша тетя предлагает, чтобы мы поженились в следующем месяце, до конца сезона. Вы согласны?
— А вы уверены, что хотите на мне жениться? — очень тихо спросила Корнелия. Вопрос, казалось, возник у нее на губах сам собой, а когда слова были произнесены, она не решилась посмотреть на него и опустила глаза на свое кольцо, сверкающее в отблесках огня.
— Конечно, я хочу жениться на вас, — громко сказал герцог, и в его голосе, показалось Корнелии, прозвучало что-то похожее на вызов. Потом он добавил: — Думаю, нам следует вернуться в гостиную. Наверное, все уже удивляются, что с нами случилось.
— Да, конечно.
Корнелия чувствовала, что совершила какую-то ошибку, хотя совершенно не представляла, какую именно. Она повернулась было к двери, но потом остановилась.
— Простите меня за все эти глупые вопросы, — застенчиво проговорила она. — И хочу поблагодарить вас за кольцо. Спасибо, большое, большое спасибо.
— Я рад, что оно вам понравилось. — Герцог прошел мимо нее, открыл дверь и подождал, пока она пройдет.
Глава 6
Я должен видеть тебя наедине! Герцог прошептал эти слова Лили, когда они после ленча в воскресенье прогуливались в саду, любуясь яркими цветочными бордюрами, розариями, где благоухали тысячи роз и сверкали в лучах солнца струи фонтанов.
— Это невозможно. Джордж следит за нами, — быстро ответила Лили.
— Мне все равно. Я должен поговорить с тобой. Пойдем к пруду.
— Ты с ума сошел. Нас увидят.
— Ну и пускай видят, — запальчиво проговорил герцог. — За последние два дня мне не удалось и словом переброситься с тобой. Пойдем со мной. Я настаиваю!
Лили оглянулась через плечо и, к своему облегчению, увидела, что Джордж по-прежнему стоит на террасе с сигарой в руке в компании нескольких мужчин и увлеченно разговаривает.
Убедившись, что муж занят, Лили помедлила в нерешительности, но уже в следующее мгновение они с герцогом исчезли за высокой стеной, увитой вьющимися розами, так что с террасы их никто не мог увидеть. Взяв Лили за руку, герцог быстро повел ее по мощеным дорожкам сада к пруду водяных лилий.
Здесь, густо увитая глицинией, стояла маленькая беседка. Когда они добрались до нее, Лили совершенно запыхалась, но, как только он нетерпеливо привлек ее к себе, она нашла в себе силы продолжить спор.
— Дрого, ты ведешь себя неблагоразумно! — воскликнула она. — Ты подвергаешь опасности наши планы. Если Джордж застанет нас здесь, он никогда не простит меня!
— Чего ты так боишься, дорогая? — ласково спросил герцог, глядя сверху вниз на ее прекрасное лицо в обрамлении соломенной шляпки, отделанной рюшами из голубого тюля. — Я люблю тебя.
Лили улыбнулась и кокетливо опустила ресницы. Сердиться на Дрого было невозможно, он легко сметал все ее заградительные барьеры, и, хотя она ни за что не призналась бы ему в этом, ей самой все время, с момента приезда в «Котильон», страстно хотелось остаться с ним наедине.
— Я люблю тебя, — повторил герцог, — и я должен с тобой поговорить. Так продолжаться не может.
— Что ты имеешь в виду?
— Мою помолвку с Корнелией. Ситуация совершенно нелепая. Эта девушка ужасно простодушна и наивна. Она абсолютно не понимает, в чем тут дело.
— Благодарение Богу, что это так! — заметила Лили. — В самом деле, Дрого, чего ты ждал? Неужели ты думаешь, что кто-то захочет выйти за тебя замуж, зная, что этот брак будет лишь удобным прикрытием для любовной связи с другой женщиной?
— Да-да, я знаю! — сказал, нахмурившись, герцог и неожиданно почему-то стал похож на мальчишку. — Просто все это как-то неловко. Мне не о чем говорить с молоденькой девушкой. Я никогда этого не умел.
— Скоро она станет замужней женщиной! — с горечью заметила Лили.
Дрого разомкнул объятия, усадил ее рядом с собой на деревянную скамейку, стоявшую в беседке, и сказал:
— Когда ты уговаривала меня сделать предложение этой девушке, я почему-то не думал о ней как о личности. А теперь мне жаль ее.
— Ну и очень глупо! — пожала плечами Лили. В конце концов, Корнелия очень многое приобретает, выходя за тебя замуж. Ты — один из самых знатных и интересных холостяков в стране. А она хоть и богата, но совсем не привлекательна, бедняжка. Даже будучи племянницей Джорджа, она не оказалась бы в таком обществе, в котором вращается сейчас, если бы не… это!
Она помолчала, а потом, увидев, что у герцога все еще обеспокоенный вид, положила свою руку поверх его руки.
— Ведь ты не хочешь, чтобы мы расстались навсегда? — спросила она с жалобной ноткой в голосе.
— Ты же знаешь, я бы этого не перенес, — ответил герцог и накрыл ее руку своей. — Но почему мы не можем быть прямыми и честными в нашей любви? Почему мы не можем быть теми, кто мы есть в реальной жизни — мужчиной и женщиной, которые любят друг друга? Почему наше положение в обществе должно значить больше, чем наши чувства, а наши титулы — больше, чем наши сердца?
