Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
Не говоря более ни слова, сэр Малколм наклонился и приподнял дочь. Он приготовился к неизбежным слезам и крикам, как всегда бывало, когда что-то делалось против воли Лилеи, но на этот раз девочка вела себя тихо. Не успел он облегченно вздохнуть, как заметил, что дочь продолжает держаться за платье гостьи.
– Малколм, опусти ее на пол, пока она не порвала платье леди Давины, – сказала его мать.
– Папа обещал найти для меня маму, – заявила девочка. – Я не хочу больше жить без мамы.
– Отпусти леди Давину, а не то я тебя отшлепаю, – строго произнес Малколм.
Похоже, угроза наказания подействовала на девочку. Медленно разжимая пальчик за пальчиком, Лилея наконец отпустила юбку гостьи. В тот же миг Малколм легонько шлепнул ребенка и потребовал:
– А теперь извинись. – Он скрестил на груди руки и пристально посмотрел на дочь.
Губы девочки задрожали, и глаза ее наполнились слезами.
– Прости, папа… – пролепетала она. – Пожалуйста, не сердись на меня больше.
Малколм готов был сквозь землю провалиться – так стыдно ему стало перед дочерью. Она казалась такой несчастной… Он тут же пожалел и о том, что шлепнул ее, и о том, что отругал.
Несколько месяцев назад Лилея осознала, что все дети, с которыми она играла, имели то, чего не было у нее – матери. Отвечая на вопрос дочери, Малколм объяснил, что ее мама сейчас на небесах, и этого ответа, как ему казалось, было вполне достаточно. И тогда же Малколм еще зачем-то пообещал, что найдет ей новую маму.
Он и подумать не мог, что его дочь ждала немедленного исполнения обещанного. И он даже не догадывался, как ей не хватает матери, не замечал, что дочь без нее чувствовала себя несчастной… И теперь Малколм винил себя. Ведь будь он более любящим, более внимательным отцом…
– Лилея, тебя разве не учили, как надо приветствовать гостей? – обратился вдруг к малышке лэрд Маккена. – Покажи леди Давине, как ты умеешь делать реверанс.
Сосредоточенно насупившись, девочка старательно присела, согнув колени. А Малколм смотрел на дочь с гордостью и нежностью. «Она похожа на ангела», – думал он.
– Леди Давина, вы моя новая мама? – внезапно спросила малышка.
Малколм вздрогнул и едва не зарычал от досады. К счастью, леди Давина теперь уже спокойно реагировала на этот вопрос. Опустившись на корточки, она посмотрела девочке в глаза и с улыбкой сказала:
– Я не буду тебе мамой, но я очень хотела бы стать твоей подругой. Договорились?
Лилея молчала, обдумывая предложение гостьи. Наконец проговорила:
– Мне очень нравится заводить друзей.
– И мне, – кивнула Давина. – Если твой папа разрешит, может, ты покажешь мне завтра замок? – И они обе тотчас же посмотрели на отца малышки.
Малколм провел ладонью по волосам, борясь с искушением самоустраниться и предоставить решать столь сложный вопрос своей матери.
– Из Лилеи получится прекрасная провожатая, – произнес он наконец. И этим своим ответом вызвал одобрительные улыбки.
Тоже улыбнувшись, Малколм взял дочку за руку и повел ее к главному столу. Он усадил девочку на особый высокий стул по левую руку от себя, а Давину – по правую. А леди Айлен сидела напротив Давины, так что Малколм, не рискуя показаться невежливым, мог все свое внимание уделять дочери, пока его мать развлекала разговорами гостью.
Лилея рассказывала отцу обо всем важном, что произошло в замке за время его отсутствия. Он узнал о появлении на свет щенков у его любимой собаки, а также о проделках пса по имени Принц, лучшего и самого преданного друга Лилеи. Кроме того, дочь сообщила ему о том, что ей наконец удалось поймать серого пушистого кота, самого красивого из всех, живших в замке, и даже потискать его немного – до того, как он вырвался и убежал. И еще девочка рассказала, как этим утром помогала бабушке делать саше из лаванды.
Лилея, никогда не жаловавшаяся на отсутствие аппетита, с удовольствием ела то, что отец положил ей на поднос; он старался выбирать самые нежные кусочки мяса и самые любимые ее овощи. Забыв о том, что сам был ужасно голоден, Малколм смотрел, как ела его дочь, в который раз поражаюсь чуду, благодаря которому такое красивое, такое совершенное создание появилось на свет из его семени.
С самого рождения Лилеи вся его нерастраченная любовь – к матери малышки он всегда был равнодушен – щедрым потоком полилась на дочь. Его любовь к этому крохотному созданию была сильнее разума, сильнее воли, и неизбежные расставания заставляли его страдать. С годами его любовь к Лилее становилась все сильнее. За счастье своей дочери Малколм, нисколько не задумываясь, отдал бы жизнь.
Убедившись в том, что у его дочки было все, чего ее душа желала, сэр Малколм наконец и сам принялся за еду. Жареная оленина получилась особенно сочной, а рагу из овощей с мясом вепря было густым и ароматным. Что же касается гостьи замка…
Бархатистый и чуть хрипловатый голос Давины будоражил его, как будоражит охотничьего пса запах дичи. Эта женщина так и осталась для него загадкой. Она в испуге вздрагивала от невинного прикосновения, но не потеряла самообладания, находясь в самой гуще кровавой схватки.
Давина поднялась в его глазах, когда вызвалась помочь раненым, и снискала еще большее уважение, доказав свою полезность. Без лишних эмоций она промывала раны и меняла бинты – на что способна далеко не всякая женщина благородного происхождения.
Малколм знал, что такое страх. Да и любой человек – даже самый отважный воин, если он в своем уме, – знаком со страхом. Лишь выучка помогает во время боя вытеснить страх и действовать так, как подсказывает инстинкт выживания. А женщине, наверное, справиться со страхом еще труднее, потому что ей нечем себя защитить и остается лишь полагаться на тех, кто рядом.
Малколм пристально посмотрел на Давину. Он знал, что поступает вопреки правилам приличия, но им владело ощущение, что если он будет долго на нее смотреть, то в конце концов поймет, что она собой представляет.
Должно быть, она почувствовала на себе его взгляд, поскольку повернулась к нему и вопросительно посмотрела на него. Он улыбнулся ей. Глаза ее расширились, и она, хоть и пыталась улыбнуться в ответ, смогла изобразить лишь подобие улыбки. Но Малколму было достаточно и этого, чтобы заговорить с ней.
– Леди Давина, я должен попросить у вас прощения за… слишком пылкое приветствие Лилеи. Надеюсь, ее выходка не обидела вас.
– Нисколько. Скорее, она польстила мне, сказав, что хочет, чтобы я стала ей матерью. – Леди Давина подцепила ножом кусочек мяса. – Я понимаю, какой одинокой чувствует себя девочка, растущая без матери, хотя самой мне посчастливилось жить с матерью до двенадцати лет. Понятно, что Лилею любят и о ней хорошо заботятся, но от этого девочке не легче.
Малколм размышлял над словами гостьи, по-прежнему наблюдая за ней. А она, опустив глаза, сделала глоток красного вина, и губы ее стали темнее и ярче. Созрели для поцелуя?…
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
