— Не потерялись, а просто не знаем дорогу назад, вот и все. Они обязательно придут и найдут нас, вот увидишь, придут и скажут: «Безобразники, вы До смерти всех перепугали!»
Цап и Хвастопуз тоже потерялись. В лодке землероек они пустились в путь по реке Мшистой, но заблудились и теперь попали в ее приток. Цап решил, что во всем виноват незадачливый боцман:
— С чего это ты притащил меня в эту заводь?
Хвастопуз знал, что спорить с капитаном бесполезно, да и небезопасно, поэтому он только пожал плечами:
— Не сердись, капитан.
Цап, медленно вытаскивая саблю, передразнил Хвастопуза:
— «Капитан, капитан», ты что, больше ничего сказать не можешь? А ну живо за борт, жирная туша, и тяни лодку за нос, пока я из тебя фарш не сделал!
Хвастопуз безропотно перевалился через борт. Схватив веревку, он потянул лодку за собой.
Солнце уже заходило, когда Тарквин прекратил поиски. Он взглянул на небо и решительно сказал:
— Мы забрались очень далеко, малыши не смогли бы зайти дальше.
Брат Маллен — мышонок, который еще год назад сам был малышом, поднял лапу:
— Тарквин, ты бы очень удивился, если бы знал, как далеко могут убежать два малыша. Может, нам стоит отправиться к реке и поискать там?
— Ты, как говорится, попал пальцем в небо, парень, — сказал заяц, недовольно посмотрев на брата Маллена. — Поживешь с мое, узнаешь, как надо искать и выслеживать. Так вот, предлагаю разделиться и прочесать всю местность к востоку и пройти немного на юг, к старой часовне святого Ниниана. А теперь разойдитесь, как раньше, осматривайте все эти дурацкие кусты, ворошите их палками и громко зовите Фертил и мышонка, как его там! Не ленитесь, мы должны их найти!
Рэдволльцы пошли в подлесок, раздвигая кусты и громко крича, они потихоньку уходили на юго-восток — в противоположную сторону от потерявшихся малышей.
Цап нетерпеливо дернул за веревку.
— Вези меня на берег, вон туда, к большому дереву.
Отфыркиваясь и отплевываясь, Хвастопуз покорно тянул лодку, пока она наконец не уткнулась носом в берег. Он обвязал веревку вокруг трехствольного дуба, на который указал ему капитан.
— Приехали, капитан.
Цап выбрался на берег и рухнул возле дерева, словно устал от тяжелой работы.
— «Капитан, капитан» — опять ты за свое! Пометь это дерево, запомни, где оно, и не вздумай заблудиться. Топай в лес и принеси мне жратвы!
Хвастопуз с недоумением уставился на Цапа:
— Жратвы, капитан?
— Ну да, жратвы! Ягоды, орехи, фрукты — в лесу их должно быть полно.
Хвастопуз отправился в лес, а Цап улегся, закинул лапы за голову и заснул.
Матушка Меллус, Сакстус и еще несколько рэдволльцев стояли возле западной стены на тропинке. Они держали в лапах фонари, хотя луна и так прекрасно освещала все вокруг.
Симеон повернулся.
— Неужели поисковая партия возвращается со стороны часовни святого Ниниана? — спросил он.
— Ну наконец-то, — отозвалась сестра Шалфея, всматриваясь в идущих по тропинке. — Но я не вижу с ними малышей.
Усталые, со сбитыми в кровь лапами, члены спасательной экспедиции остановились у главных ворот аббатства. Тарквин поднял лапу, приветствуя встречающих:
— Мы прошли повсюду — нигде ничего. Аббат изучал свои лапы при лунном свете.
— Вы сделали все, что могли. Входите же, мы оставили вам ужин. Завтра с первыми лучами солнца снова отправимся на поиски.
И рэдволльцы пошли в аббатство. Тарквин остался со слепым Симеоном охранять ночью главные ворота.
Хвастопуз вернулся к дубу на берегу ручья скорее благодаря везению, чем умению ориентироваться. Он осмелился растормошить капитана:
— Капитан, угадай, что я нашел? Цап зевнул и прищурился:
— Только не говори, что это бочонок грога и жареная чайка!
— Нет, кое-что получше, капитан, — рассмеялся Хвастопуз.
Цап схватил боцмана за ухо:
— Я голоден! Где жратва?
— Э-э, жратва… ну, понимаешь, это не жратва. — Голос Хвастопуза дрожал от волнения. — Я нашел двух спящих малышей. Они в палатке на берегу, неподалеку.
— Ты их не разбудил, а?
— Нет, капитан. Они так спокойно спали. Я сразу вернулся, чтоб рассказать тебе.
Цап отпустил ухо Хвастопуза и пожал боцману лапу:
— Веди же меня скорее к этим милым малышам!
ГЛАВА 14
Наступила ночь. Мэриел и Дандин сидели на широком подоконнике в своей камере; усталые, голодные и измученные, они смотрели на поднимающийся над долиной диск луны. Из веревки, которой крысы связали их, когда тащили в замок, Мэриел делала новый Чайкобой. Завязывая узлы, мышка мрачно размышляла, придется ли ей когда-нибудь воспользоваться своим грозным оружием.
Дандин вроде бы уже и не спал, но в какой-то полудреме вновь видел себя в любимом Рэдволле. После ужина он прогуливался с Сакстусом по саду, а большой колокол Джозефа отбивал четверть десятого; откуда-то из спален доносился голос матушки Меллус…
— Доведется ли нам снова увидеть Рэдволл, — промолвил он тоскливо. — Хотя сейчас больше всего мне бы хотелось увидеть стакан воды или кусок хлеба.
Чтобы отвлечь друга от мыслей о еде, Мэриел слезла с подоконника и сказала:
— Мы еще не обследовали нашу камеру. Давай посмотрим, вдруг найдем какую-нибудь лазейку, чтобы сбежать.
Вместе они осмотрели камеру пядь за пядью. Пол и стены оказались из массивных, плотно пригнанных друг к другу камней; Дандин попробовал было разрыть щель между ними, но вскоре понял, что это бесполезно.
Мэриел уставилась вверх:
— С потолком то же самое — ни единой щелки. Давай-ка взглянем на оконную решетку.
Мельдрам открыл один глаз и пробормотал:
— Во имя всех лягушек! Что вы делаете? Разбудили посреди ночи, никакого уважения к старшим.
— Выясняем, как бы отсюда сбежать, — сказала Мэриел, подавляя улыбку. — Может, решетку удастся вынуть?
Мельдрам повернулся и раздраженно заметил:
— Ну вытащим мы решетку, и что дальше? Улетим?
Дандин пнул решетку изо всех сил, но та не шелохнулась.
— Это хоть какой-то шанс. Впрочем, нет здесь никакого шанса. Прутья залиты свинцом и, наверное уходят глубоко в камень.
Мельдрам сел, потянулся и зевнул.
— Никакого покоя! Ладно, раз уж решили сбежать, пораскинем мозгами. Итак, как мы попали в камеру?
