Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115
Банка Леоны стояла последней, у самого выхода. Лучи четырех прожекторов пронзали формалин, в котором плавало ее тельце. Лил обычно подолгу задерживалась у банки с Леоной, и однажды я видела, как она плачет, прижавшись лбом к стеклу. «Мы возлагали на нее большие надежды», – причитала она. Табличка на банке Леоны гласила: «Девочка-ящерица», – и выглядела она соответствующе. У нее была плоская, вытянутая вперед голова, переходившая в длинную шею при полном отсутствии подбородка. Ее большой мясистый хвост, толщиной с ногу у основания, сужался к кончику. Ее кожа слегка отливала зеленым, но я подозревала, что Арти был прав, считая, что Ал собственноручно раскрасил Леону, когда она умерла.
– Ей было всего семь месяцев, – вздыхала Лил. – Мы так и не поняли, от чего она умерла.
Отдельный прожектор освещал вывеску на стене в комнате, где стояли банки. Коричневыми чернилами, каллиграфическим почерком на плотной кремовой бумаге: «ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ СУЩЕСТВА. РОЖДЕНЫ ОТ НОРМАЛЬНЫХ РОДИТЕЛЕЙ».
– Вы всегда должны помнить, что это ваши братики и сестрички, – говорила Лил. – Вы должны заботиться о них и следить, чтобы с ними ничего не произошло.
Предполагалось, что мы с близняшками обязаны взять на себя заботу о банках, если с Лил что-нибудь случится. О Цыпе и Арти речи не шло. На них подобная обязанность не возлагалась.
Однако именно Арти заметил, что малыши в банках всплывают вверх, когда начинается дождь, и опускаются на дно, если небо ясное. Ал никогда не заходил в Ясли, но каждое утро спрашивал Лил, какой там прогноз погоды, когда она возвращалась оттуда.
Глава 5
Убийца, робкий и криворукий
Лиллиан Хинчклифф Биневски, будучи на девятом месяце беременности самым экстравагантным из всех эпатажных экспериментов четы Биневски, Хрустальная Лил, который изрядно наскучил и собственный огромный живот, и крошечный городок Куз-Бэй, штат Орегон, наша мама Лил, взбешенная поломкой генератора, из-за чего цирк закрылся в ожидании новой катушки, которую должны были поставить сегодня вечером, сидела за складным обеденным столом в жилом прицепе Биневски, сидела-сидела и вдруг решила взять микроавтобус и съездить в ближайший торговый центр за эластичной тканью в серебряных блестках, чтобы сшить детям костюмы в едином стиле. И костюм для себя, со шлейфом из белого тюля – когда ее живот вновь станет плоским.
– Арти, солнышко! – позвала она, затушив сигарету в недоеденном завтраке из пророщенной пшеницы в своей синей миске. Артуро, Водяной мальчик, был в ванной и открыл дверь только через минуту. – Арти, солнышко. Мы едем в торговый центр. Оли, малышка, помоги ему собраться. Мы поедем все вместе.
Розовоглазая Олимпия, маленькая непоседа шести лет от роду, отложила журнал «Нэшнл географик» и вскарабкалась на диванчик у стены, чтобы снять с крючка резиновую «броню» Арти. Артуро что-то недовольно бормотал себе под нос, а Лил сломала длинный розовый ноготь, надевая босоножки.
– Я тебя не слышу, Арти. Не забудь сходить в туалет перед дорогой.
– Я говорю, – Арти подполз к Лил и улегся на полу, глядя на длинные элегантные ногти у нее на ногах, – я говорю, думаешь, это хорошая мысль, чтобы ехать всем вместе?
Лил перешагнула через него и открыла входную дверь.
– Элли-Ифи! – закричала она.
Из трейлера, стоявшего рядом с нашим жилым прицепом, донесся фрагмент «Лунной сонаты» в четыре руки и ответный возглас Ифигении.
– Идите сюда, цыплятки!
Соната оборвалась, и Лил взяла ключи от микроавтобуса из пепельницы в виде Будды на книжной полке.
– Не надо покрышек, – произнес Арти. – Я поеду в коляске. Так проще на публике.
В этот жаркий и беспокойный день Верн Богнер заехал заправить пикап на первой же бензоколонке, ближайшей к охотничьему лагерю. Он уже был здесь однажды, по дороге туда, когда покупал керосин для фонаря. Старик, владелец заправки, залил бензин в бак, следя за счетчиком на колонке.
– Рано вы уезжаете! Уже отстреляли свою лицензию? – крикнул он Верну.
Верн угрюмо смотрел вперед сквозь лобовое стекло. Видно же, что багажник пикапа пустой. Вот же борзой старый хрыч. Иногда человеку нужно просто поехать в лес, посидеть у костра, уговорить пару баночек пива в тишине и покое.
Верн Богнер пять лет проработал менеджером отдела овощей и фруктов в супермаркете в Сил-Бэе и три года до этого – помощником менеджера. Как Верн объяснит все подробно годы спустя, именно в это время его жизнь дала трещину. Все валилось из рук, в прямом смысле слова. Несмотря на достаточный опыт, апельсины никак не желали складываться в аккуратные пирамиды и норовили раскатиться по всему залу. За годы работы в фруктово-овощном отделе он построил не один апельсиново-архитектурный шедевр, но стольких обвалов, как за последние несколько месяцев, у него не бывало еще никогда.
Жена, Эмили, не особо привечала его в последнее время. И когда Верн возвращался домой с работы и говорил «Привет» собственным детям, те лишь фыркали, не отрываясь от телевизора. Верн не понимал, что с ним происходит, но и через десять лет сумел описать – поминутно – все свои ощущения в то утро.
День выдался жарким и душным, запах бензина смешивался с пивом в желудке Верна и подступал к горлу горькой отрыжкой. Эмили тоже язвила. «О, Верн притащил целую кучу трофеев: чучела зеленых перцев, капустные головы». И смеялась над ним. Даже этот старый придурок на бензоколонке не преминул ткнуть его носом. Верн мельком взглянул на винтовку, висевшую на подвеске на заднем стекле. Он купил себе годовую охотничью лицензию за пятьдесят долларов и за год четырежды выехал в лес, но не сделал ни единого выстрела.
Увидев рекламный щит у съезда к новому торговому центру, Верн включил поворотник. Новенький супермаркет занимал половину здания, выходившую на шоссе. На противоположной стороне располагался недорогой хозяйственный магазинчик и парикмахерская. Верну нравилось заходить в другие супермаркеты. Он решил быстренько заглянуть в отдел фруктов и овощей, а потом взять себе пива. С пивом оно всегда веселее.
Верн зарулил на стоянку, поставил машину и уже потянулся к ключам зажигания, как вдруг на другом конце стоянки открылась водительская дверь большого микроавтобуса. Наружу высунулась нога – длинная, стройная и явно женская. Нога в лакированной красной босоножке на высоченном каблуке. Верн помедлил, решив дождаться, что будет дальше. Вот показалась вторая нога. К ногам прилагался необъятный живот, тонкие руки и пышные волосы цвета взбитых сливок.
Потом из микроавтобуса выбралась непонятная тварь и принялась суетиться вокруг высокой беременной женщины. Верн смотрел, как раскрыли складную инвалидную коляску, и мелкая горбатая лысая тварь помогла безрукому и безногому червю заползти на сиденье. Потом Верн снял с подвески винтовку и плавно, не отрывая взгляда от парада уродцев, загнал заряд в патронник.
На коляске стоял удлиненный рычаг управления, чтобы Арти мог до него дотянуться, но мне нравилось катить коляску самой, и брату тоже нравилось, когда я его катала. Он говорил, что чувствует себя королем. Элли и Ифи обняли друг друга за плечи и зашагали вперед, улыбаясь старушке, которая остановилась и вытаращилась на нас. Ее тележка с покупками наполовину съехала с тротуара. Лил шла впереди, следом за ней – близнецы, а потом мы с Арти.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115
