Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Опасения относительно общего кризиса ликвидности достигли пика в конце второго квартала, после того, как компания Penn Central в воскресенье, 21 июня, подала заявление о реорганизации. Опасения были преувеличенными… тем не менее озабоченность в течение второго квартала из-за возможного расширения проблем ликвидности только усугубила атмосферу неуверенности на денежном рынке и рынке облигаций… Наиболее ощутимым давление было в сегменте рынка коммерческих бумаг, участники которого начали понимать, что некоторые заемщики не в состоянии рефинансировать значительный объем существующих долговых обязательств, особенно в виду приближения срока погашения некоторых из них. Действия ФРС, направленные на облегчение рефинансирования этих долгов через банковскую систему, предусматривали приостановку действия Правила Q, устанавливавшего ограничения на крупные краткосрочные депозиты, а также на использование учетного окна и операций на открытом рынке. Эти действия оказали благотворное влияние на финансовые рынки. Напряжение спало…
…после чего они жили долго и счастливо. Чем не сказка?
Но одна вещь все не давала мне покоя. Та самая фраза: «кредитор последней инстанции». Почему все радовались и благодарили ФРС? Разве не было разговоров о том, что именно ее, ФРС, политика «стой-иди» стала причиной Кредитного кризиса? А то, что было сделано потом, — разве это не прямая ее обязанность? Я задал этот вопрос одному из чиновников ФРС.
— Мне кажется, — сказал я, — что ФРС сделала именно то, что была обязана сделать. ФРС создана для того, чтобы не допускать такой паники, какая наблюдалась и в 1873, и в 1893, и в 1907 г., когда банки лопались, рынки прекращали существование, а люди оставались без работы. Это как при пожаре. У тебя пожар — ты звонишь в пожарную службу.
Чиновник, услышав эту метафору, аж подпрыгнул. Похоже в ФРС так привыкли к фразам типа «учетное окно должно быть соответствующим ситуации», что любые метафоры приводят ее представителей в дикий восторг.
— Именно! — воскликнул чиновник ФРС. — Именно! Пожарная служба! Такого прежде никогда не случалось! И ведь все сработало! Машины, шланги, помпы, пена — все работает! Работает абсолютно все!
По истечении некоторого времени, поскольку никто больше не обанкротился и не лопнул, уверенность в определенной мере вернулась на рынок коммерческих бумаг. Потребность в денежных средствах стала ослабевать. Банки сократили прайм-рейт до 8, затем до 7,5, а потом и до 7 %, одновременно наращивая собственную ликвидность. То, что едва не стало кризисом, благополучно миновало.
Но какое отношение эта драма имеет к пониманию проблем фондового рынка?
У каждого инвестора есть выбор. Он может купить акции или облигации. Если доходность облигаций 2 %, инвестор вполне может выбрать акции. Если облигации приносят 10 %, инвестор может решить, что этого достаточно. Если вы управляете пенсионным фондом, и для выплаты пенсий нужно всего-то 4,5 %, и тут подворачиваются облигации телефонной компании с доходностью 9 % — вы покупаете эти облигации и потом до посинения играете в гольф, потому что делать вам больше ничего не нужно. Когда с кредитами туго, люди поднимают цену денег, и даже телефонные облигации торгуются с купоном в 9 %.
В таких условиях деньги, которые могли бы пойти на покупку акций, уходят на рынок облигаций. Или держатели акций — профессиональные и индивидуальные — начинают продавать акции и покупать облигации. Тогда тот, кто купил 8-процентную телефонную облигацию за 100, обнаруживает, что ее цена упала до 97, потому что появились новые облигации по 100, но уже с доходностью 9 %. Когда на рынке появляется 9-процентная телефонная облигация, все, кто держит старую облигацию, пусть даже всего лишь недельной давности, получают убыток.
Вот вам описание беспокойного рынка облигаций, а также объяснение, чем он плох для рынка акций. А если добавить сюда настоящий Кредитный кризис, с серьезной перспективой того, что ведущие компании не смогут гасить долги и выплачивать зарплату работникам, то акции вообще никто не станет покупать. Может быть, в другой раз. Может быть, позже, когда они подешевеют. Может, появится возможность купить акции Chrysler по ценам 1933 г., если к тому времени Chrysler еще будет существовать. Если к этому добавить слухи о новых «банковских каникулах»[15] — атмосфера становится еще более веселой. Вот, кстати, дурацкий термин «банковские каникулы». Это у всех остальных могут быть нерабочие дни, а банкирам надо сидеть до полуночи и думать, какие компании спасать и как удержать на плаву собственный банк.
По историческим меркам американский бизнес все еще не слишком ликвиден, но летний Кредитный кризис создал огромную потребность в ликвидности. Первоочередной задачей стало создание резервов в балансе. Тилфорд Гейнс, старший экономист Manufacturers Hanover, считает, что бизнесу необходимо более $50 млрд — помимо потребности в новых деньгах — только для того, чтобы вернуться к относительной стабильности начала 1960-х гг. За год эта сумма сократилась до $35 млрд и продолжает сокращаться. Второстепенным заемщикам, конечно, приходится намного тяжелее, чем крупным компаниям, но так или иначе, деньги снова есть — и для всех. Прайм-рейт для банковских кредитов сократилась на три процентных пункта, что звучит недостаточно драматично, поэтому говорят: «на триста базисных пунктов» — а от такой величины, согласитесь, голова кругом идет.
После Кредитного кризиса случались и другие угрозы миру, покою и фондовому рынку, в частности кризис платежного баланса и девальвация доллара. Правительственное вмешательство в экономику возросло и приняло форму систем контроля и фаз. Конечно, можно рассказать кое-какие жуткие истории и об этих событиях, но все они случились уже после того, как рынок миновал точку самой серьезной опасности, как по части цен, так и по части самой его структуры.
Всем банкам еще раз напомнили название, адрес и телефонные номера кредитора последней инстанции, и теперь дети банкиров знают: если в воскресенье звонит телефон и в трубке звучит голос дяди из ФРС, то им разрешается выйти на улицу и позвать папу, не доев ненавистную морковку.
2
День, когда музыка едва не умерла:
Брокеры, сентябрь 1970 г
Если Кредитный кризис что-то и высветил, так это губительность неликвидности для фондового рынка. Люди, которым нужны деньги, загоняют цену кредитов все выше, затем вверх идет доходность облигаций, после чего все начинают изымать вложенные в акции средства и покупать облигации — и фондовый рынок катится вниз. Просто как дважды два. Вам только нужно перейти с той страницы, где печатаются курсы акций, на страницу с облигациями. Если облигации с хорошим рейтингом приносят 7,5 %, на светофоре загорается желтый. Если их доходность 8 или 8,5 %, можно начинать нервничать. Когда они доберутся до 9 %, будет уже поздно.
Многие вполне уважаемые люди полагали, что медвежий рынок пришел на пять или 10 лет, а может даже навсегда. Именно столько, по их мнению, требовалось для восстановления ликвидности. Компаниям нужно было $50 млрд, ну а денежные запросы властей штатов, муниципалитетов и федерального правительства вообще никогда не удовлетворить. Однако как только порочный круг был разорван, финансовые директора — как в государственном, так и в частном секторе, — которые рвались на рынок, потому что процентная ставка только росла, внезапно придержали коней. Теперь если они просто выжидали месяц-другой, то получали в награду более низкую ставку, а это приводило в норму баланс спроса и предложения.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
