Однажды вечером на каникулах Тэсс заговорила о том, чтобы заняться чем-то еще. Это, конечно, было здорово, но он заметил тогда, что им просто будет не справиться, если у них обоих будет напряженная работа, связанная с поездками. Жена согласилась, и он надеялся, что она бросила эту мысль. Жизнь и так была прекрасна. А если бы он уговорил ее уехать из Лондона?! Дети ужи подросли, и им с Тэсс надо побольше бывать вместе. Может быть, устроить каникулы для двоих? Надо будет предложить ей это. Хорошо бы поехать в Париж. Марк вспомнил безумный пьяный уикэнд, который они провели там до рождения Джейка. Да, обязательно надо, вот только разберутся с работой.
Хэтти заворочалась во сне, шевеля губами. Она сжала руки в кулаки и прижала их к задранному подбородку. Даже во сне дочь выглядела упрямой. За Хэтти Марк не боялся, а вот Джейк! Он переключился на другую тревожащую его проблему. Джейк, похоже, был не в состоянии ни на чем сосредоточиться. Табель за последнюю четверть был просто ужасен, сын был не в состоянии вежливо ответить ни на один вопрос, будто его постоянно переполняла еле сдерживаемая ярость. Тэсс не понимала, что ему требовалась твердая рука. Он выбивался из-под контроля, а мать позволяла ему это.
Один раз на каникулах Марк ударил Джейка. Вообще-то он не собирался этого делать. Они были в лодке, и Марк крикнул Джейку, чтобы тот поймал веревку, когда утлегарь качнулся в сторону головы Олли. Джейк сделал вид, что не слышал, — он все еще дулся после того, как его отругали за завтраком, — и утлегарь ударил Олли прямо в висок, оставив шишку.
— Это был несчастный случай! Несчастный случай! Чего ты вечно ко мне вяжешься? Я виноват, что ли, что этот идиот не пригнулся? — сразу закричал Джейк, вскакивая на ноги, и Марк ударил его раскрытой ладонью. Жест этот был инстинктивный, непредвиденный, просто реакция на вскипевший в нем гнев, который, наконец, вырвался наружу. После удара ему стало легче, и гнев прошел. Но ударил он сильно, сильнее, чем собирался, и Джейк упал на бок, врезавшись в узкую скамью вдоль борта лодки.
Он немедленно вскочил снова.
— Ты что? — закричал он. — Ты же меня ударил, ублюдок!
Марк встал над ним. Олли побелел от страха. Ветер сильным порывом дунул в лицо Марка, поймав незакрепленный парус и разворачивая лодку к берегу. Марк схватил веревку и, закрепив ее восьмеркой, крикнул Олли, чтобы тот брался за румпель.
Джейк, уже достававший отцу до плеча, стоял перед ним и часто дышал. Лицо у него было мокрое от брызг, на стриженых волосах блестели капли воды, а по щекам на синюю куртку стекали струйки. Губы его были плотно сжаты, а глаза, такие же, как у Марка, закаменели от гнева. Марк попробовал было положить руку ему на плечо, но Джейк отстранился.
— Не смей больше меня трогать, — сказал он с тихой угрозой.
Марк уронил руку.
— Пап, мы на скалы идем! — вскрикнул вдруг Олли.
Марк развернулся и вырвал румпель у застывшего от страха сына.
Одним ловким движением он развернул лодку обратно в море. Когда он повернулся обратно, Джейк отошел и сел, сгорбившись, на носу. Олли знал, что брата лучше оставить в покое. День был туманный, и горизонт закрывала густая морская дымка. Джейк смотрел в серую пустоту. Нос лодки поднимался и опускался, ударяя по воде, создавая брызги, летевшие ему в лицо, так что морская вода сливалась с его солеными слезами унижения.
Когда они вернулись, мокрые и усталые, Тэсс встретила их в маленькой прихожей коттеджа. Она была так рада, что они гуляли вместе, трое ее мужчин, занимались мужским спортом. Они с Хэтти с удовольствием прибрались в доме и испекли к их приходу торт, который сейчас стоял в центре стола.
Она вышла из кухни, услышав стук двери, вытирая испачканные мукой руки о джинсы.
— Хорошо погуляли?
Джейк бросил мокрую куртку на пол и, протолкнувшись мимо Тэсс, взбежал по лестнице наверх. Она повернулась к Марку с вопросительным выражением на лице.
— Не спрашивай, — сказал он.
Тэсс подождала, пока перед ними не поставили тарелки с лингуине, прежде чем выпустить первый залп. Она думала об этом, пока одевалась, решая, как она подойдет к идее о том, чтобы ей работать полный день или учиться. Да, учиться, чтобы получить настоящую степень и начать настоящую карьеру. Она начнет разговор шутя, скажет, что в галерее у нее мало дел, да и дома тоже, и как им бы пригодились дополнительные деньги. Но едва она открыла рот, как Марк сказал, что ему совсем не хочется уходить, и вид у него был такой несчастный, что она позволила ему еще раз объяснить всю ситуацию. Тэсс завидовала карьере Марка — она, конечно, видела неприятные стороны, производственные конфликты и необходимость терпеть Руперта, но была там и творческая сторона, а Марк был предан винному делу и много о нем знал. Предмет был такой бесконечный и такой приятный: большинство его поездок в разные страны обычно включали в себя долгие обеды с вкусной едой и интересными собеседниками. Когда он жаловался, Тэсс предлагала ему вспомнить, каково живется директору по продажам шарикоподшипниковой фирмы.
Они отправились в свой любимый ресторан возле дома, недорогой и веселый, с отличными спагетти, аппетитными соусами вонголе и любимым изысканным голубым сыром Тэсс. Марк заказал бутылку «Бароло», самого дорогого вина в меню. И хотя после каникул они и так были в немалых долгах, муж заметил, что лишние двадцать фунтов погоды не сделают.
Интерьер зала остался прежним. На столах — скатерти в красно-белую клетку. Целую стену занимало панно с идиллическим изображением итальянского прибрежного местечка, где небо было до смешного бирюзовым, а с лоз свисали большие гроздья винограда. Марк и Тэсс так давно сюда ходили, что официанты уже не пытались изображать итальянский акцент, а говорили на своем родном южно-лондонском наречье.
Тэсс позволила мужу говорить, а сама сочувственно соглашалась. Он был так озабочен, ощущал такую ответственность за то, что вина не продаются, будто это он был во всем виноват. Марк цеплялся за надежду, что консультант поможет разобраться с сортами и сделать вино более подходящим для английского вкуса. У него был друг, тоже австралиец, большой специалист в таких делах. Услуги приятеля стоили дорого, но, возможно, он мог бы все изменить. Марк был честен в делах и всегда принимал сторону тех, кого Руперт считал «маленькими людьми», — рабочих, беспокоясь о том, что для них могут означать те или иные сделки. Особенную ответственность он ощущал за маленькие виноградники, созданные с целью получения выгоды, и всегда вступался за них перед остальными директорами, которые обращали внимание только на финансовый итог. Марк был очень популярен у клиентов, потому что иметь с ним дело было не только выгодно, но и приятно. Он всегда готов был сидеть с ними допоздна, пить, разговаривать и шутить.
Тэсс старалась проявлять энтузиазм и интерес к рассказу мужа, но не могла сосредоточиться. Она надеялась найти нужный момент и сменить разговор. Но как только возникала пауза, либо Марк снова начинал говорить, либо подбегал один из официантов с пармезаном и перечницами.
