Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
Другое дело, конечно, что именно считать обидой и сколько эмоций на это тратить. Например, как я уже писала выше, я не обижаюсь на шутки и люблю сама шутить над своим акцентом и непроизносимой фамилией. Каждый раз, когда у меня меняется секретарь, ей приходится тренироваться, чтобы, отвечая на телефонный звонок, выговорить «Офис мисс Кузнецовой», – распространенная русская фамилия очень сложна для американцев. Я вполне могу в шутку спросить звукооператора вебкаста, может ли он убрать в записи мой акцент. Или, увидев, как человек старается, но невольно коверкает мою фамилию, предложить не мучиться и называть меня Инной, «потому что я, как Шер, известна в этой компании под одним именем». Акцент или сложная фамилия – это безобидная слабость, и людям легче общаться с теми, кто относится к себе не слишком серьезно.
Если рабочих проблем не было, то без бытовых обид наша семья не обошлась, особенно вначале, когда мы еще не привыкли к реалиям местной жизни и акцент был сильнее. Например, дети из неблагополучной среды зло подшучивали над дочкой в школе. Правда, их агрессия была скорее самоутверждением за счет непопулярной новенькой, а не конфликтом на национальной почве. Я поговорила с учителями, и они попытались помирить и подружить девочек, проводили с ними беседы, пытались найти, что их сблизит.
Единственный случай, который меня задел, – это оговорка одной из учительниц:
– Ну что поделать, у нее такой смешной акцент!
Привыкнув не давать спуску оскорблениям, я поинтересовалась, говорит ли она и родителям инвалида, что тот смешно хромает, и не стоит ли мне уточнить мнение на этот счет совета образования города. Вышли мы из этой ситуации как в английской поговорке: «То, что не убьет, сделает тебя сильнее». Меня она заставила лучше разобраться в механизмах решения проблем в местной школьной системе, а дочку – быть терпимее в общении с одноклассниками. Правда, параллельно муж тайком от меня научил ее драться, но, к счастью, это умение ей пригодилось лишь для повышения самооценки.
Привычные и новые традиции
Проблемы, которые нам мешают, проистекают, как правило, не из самого нашего происхождения, но из определенных норм и манеры поведения, с ним связанных. То, как люди общаются между собой или разговаривают с подчиненными в своей стране, иногда входит в конфликт с местной традицией. Я не сталкивалась с барьерами пола или происхождения, но налетала на препятствия, которые сама же неосознанно воздвигла.
Например, неумение давать вежливый и грамотный негативный отзыв подчиненному о его работе мешает в карьерном продвижении: человека с репутацией плохого начальника повышают редко. Однако стиль и принятая манера отзыва в американской и русской культуре сильно разнятся. И если вовремя не освоить «перевод», то получится, что именно происхождение, по сути, станет препятствием на пути дальнейшего повышения. Возможно, вы от природы не плачете. Или не работали в российских компаниях, а сразу учились общению на американский лад. Тогда многое из приведенного ниже для вас неактуально. Однако я была бы рада, если бы кто-нибудь поделился со мной этим соображением в начале карьеры, а значит, некоторым читателям эти наблюдения тоже могут пригодиться.
– В американской корпоративной культуре не принято морально добивать противников в споре в целях самоутверждения. Люди помнят, что они должны продолжать работать вместе, а значит, приходится общаться уважительно и не гасить в собеседнике желание встречаться с вами в дальнейшем, даже если это потребует дать им сохранить репутацию и самоуважение в проигранном споре.
– Негативный отзыв, как правило, строится по принципу «сладкой обертки»: похвалить – поругать – задать положительную мотивацию. Вместо «презентация звучит неважно» говорится «мне понравилась логика [похвалить], но вот факты изложены несколько сумбурно [поругать], если эту часть упростить, получится лучше [задать положительную мотивацию]». Начинать и заканчивать принято на позитивной ноте, потому что пилюлю в сладкой облатке принять проще. Если вы работаете с американцами, то, скорее всего, руководите людьми, которых с детства приучили получать отзывы в такой форме. Так что если вы не исходите из тезиса «мой кабинет – мои правила» и не пытаетесь научить коллег русскому языку и стилю общения, то лучше использовать привычный для них вид оценки. Впрочем, более уважительная и позитивная форма отзыва прекрасно работает независимо от национальности.
– Существует интересный элемент акцента: степень модуляции и эмоциональности в голосе. Я долго не могла понять, почему временами слушатели считали, что я повышала голос, хотя я точно знала, что говорила тихо, например, могла спросить у соседей по комнате, слышали ли они мой голос на расстоянии. Оказывается, в американской и английской культурах излишнее «выражение» и модуляция свойственны крику и воспринимаются на слух как повышение голоса. Я сделала для себя простой вывод: если речь заходит о неприятных моментах, необходимо искусственно снижать эмоциональность в голосе, говорить ровно. Люди слышат «по-другому», и недопонимание не возникнет.
– Человек, говорящий медленно, воспринимается как более уверенный в себе. Когда мы в глубине души сомневаемся, что нас дослушают до конца, то начинаем «частить». Ориентиром должна стать скорость сценической декламации. Послушайте речь хорошего оратора – она медленнее, чем повседневная беседа на кухне. Та же «ораторская» скорость хороша для общения с большой группой, а еще более медленная – если вы говорите по телефону или записываете вебкаст. Стоит несколько недель последить за собой, и новая скорость войдет в привычку.
– Высокий голос считается признаком нервозности, потому что, нервничая, мы естественно повышаем тональность. Многие женщины и так имеют высокие голоса от природы, что в экстремальной ситуации создает ощущение визгливости. Поэтому чем больше я нервничаю, тем ниже стараюсь говорить. Этот подход имеет побочный положительный эффект: воспитание рефлексии, то есть привычки задумываться о причинах вопросов, действий и выбора слов. Она заставляет отслеживать обстоятельства, из-за которых вы начинаете нервничать, а значит, лучше планировать собственные ответные действия.
– Та же рефлексия позволяет предотвратить другой неизбежный эффект нервозности – желание заплакать. Слезы на работе – это признак слабости и непрофессионализма, в плачущей трудно увидеть лидера. Но как бороться, если это физиологическая реакция? Лично у меня она более чем развита, так что пришлось искать свои методы контроля. Они помогают мне отследить, когда именно возникает желание заплакать и спросить себя: откуда оно? В моем случае это, как правило, была реакция на несправедливость или ситуацию, которая находится вне моего влияния, например на конфликтующие друг с другом указания, полученные от двух вышестоящих лиц, или на лишение меня того, что, как я думала, принадлежит мне по праву. Разобравшись в причине, можно спросить себя: понимает ли собеседник, что противоречит указанию своего же начальника? Имеет смысл объяснить ему это сейчас или лучше позже? Тут включается аналитическое мышление, эмоции отступают естественным путем, а значит, и исчезают слезы из голоса.
Не втягивайте лестницу
Если вы дочитали до этого места, то, наверно, проблема меньшинств в корпоративной среде вам небезразлична, к какому бы из них вы себя ни относили. А потому, забравшись на верхние этажи корпоративной иерархии, помогите другим последовать за вами, чтобы самому перестать ощущать себя в меньшинстве.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
