Бифштекс был довольно жестким, и мне пришлось отвечать с набитым ртом.
— Грехи молодости, сплетни и интриги завистников.
— Может быть, — следователь закончила обрабатывать апельсин холеными пальчиками. Она посмотрела на горку корочек и после короткого размышления положила их на тарелку Гены. — Будь так добр, милый, — попросила она. — Постереги их, пожалуйста, пока я ем.
Гена затравленно зыркнул глазами и промолчал.
— Ну, так вот, — продолжила Светлана. — Характеристика, данная вам на работе, натолкнула меня на одну мысль…
— Надеюсь, при столкновении вам было не очень больно? — заметил я.
Следователь посмотрела на мужа. По законам этикета Гена должен был вступиться за даму, но он промолчал. Мужья не любят, когда их называют бывшими и когда их просят покараулить апельсиновые корки.
— Если вы будете хамить, я встану и уйду, — в глазах Светланы блеснул уже хорошо мне знакомый гордый огонек. — Но потом я вызову вас повесткой и уверяю вас, в моем кабинете вам будет не до бифштекса.
Я отрицательно покачал головой.
— Вы не уйдете.
— Ого! И почему же?
— Потому что вам нужно довести до конца весь этот спектакль. Так что можете спокойно продолжать.
— Он действительно больше не будет, — вмешалась в разговор Настя. — Я очень не хочу, что бы вы поссорились. Кстати, мне еще сегодня нужно зайти в магазин с Колей и купить ему новые ботинки.
— Понятно, — палец следователя ткнул в мою сторону. — Этот аферист пообещал вам, что сегодня ваш муж выйдет на свободу?
— Да. Он дал мне честное слово.
— Боже мой!.. — не выдержала и повысила голос Света. — И вы ему поверили?
— Конечно. Я знаю его уже девять лет. Еще ни разу он не нарушил своего слова. Нет, конечно, он авантюрист, но очень честный.
Следователь отложила апельсин и посмотрела на меня. Из всех собравшихся за столом ел только я и, нужно признаться, с аппетитом.
«Ну, ты и наглец!» — сказал мне взгляд следователя.
Я пожал плечами и снова уткнулся в тарелку.
— Милый, налей мне немного вина, — попросила мужа Света. Самолюбивой женщине просто необходима была хоть какая-нибудь победа, пусть даже совсем крохотная и одержанная над существом несоизмеримо более слабым, чем она сама.
Гена нехотя взял бутылку. Он потянулся к бокалу Светланы, но вдруг подскочил как ужаленный. Вино хлынуло на скатерть. Я понял, что Насте наконец-то удалось найти под столом ногу Гены и с помощью довольно грубого толчка выразить свои чувства к не состоявшемуся донжуану.
Шарковская бросила на мужа сердитый взгляд.
— Какой ты неловкий.
— Простите, это я виновата, — снова вмешалась Настя. — Ваш муж наступил мне на ногу. Я расценила бы это как пошлый намек.
На лице Гены появились нездоровые пятна. Светлана презрительно скривила губы.
— Хорошо, попробуем продолжить наш разговор дальше. Вы не возражаете?
— Конечно, нет, — добродушно согласился я.
— И я тоже, — быстро вставила Настя.
— Так вот… Я пригласила вас, — Шарковская посмотрела на меня, — только затем, что бы вы помогли вернуть мне мужа. Уверена, что вам, как супермену-интригану это не составило бы труда.
Я кивнул.
— Я догадался об этом еще вчера. Унизить сестричку, заставив работать против нее ее же клиента, в вашем стиле.
— Не будем касаться стиля, это всего лишь вопрос моды. Но теперь, как вы видите, — следователь кивнула в сторону Гены. — Вы мне больше не нужны. Понимаете?.. Не нужны!
— Я сейчас упаду в обморок, — пообещал я.
— И я тоже, — с деланным ужасом добавила Настя.
— Слушайте, я просто не могу понять причину вашего хамства, — Светлана наклонилась вперед и приблизила ко мне свое покрасневшее от гнева лицо. — Вы — идиот, да?..
— Конечно, нет.
— Тогда чему вы радуетесь? Вы что не понимаете, что у вас исчезла последняя возможность благополучно уладить дело?
— Я просто рассчитываю на то, что женщина, к которой вернулся супруг, обязана вести себя с ближними с ангельской кротостью.
— Я не ангел, я — следователь, — напомнила Светлана. — И мой кабинет находится значительно ближе к аду, чем к раю.
— Ну и что? Все равно под вашим мундиром бьется любящее женское сердце.
— Нет, вы все-таки идиот, — Света откинулась на спинку стула. — Мне даже не интересно разговаривать с вами.
— А вы все-таки попробуйте, — предложил я. — И вообще, может быть, помиримся, а? Вы выпустите на свободу Колю, я подарю вам букет роз. Потом мы простим друг другу взаимные обиды. Если сможем, конечно…
Предлагать ничью, имея в запасе эффектную матовую атаку, конечно же, было глупо. Но я знал, что следователь не согласиться со мной и ее отказ только подчеркивал изящность финала.
— Ни за что, — четко, по слогам, произнесла Светлана. — Как любил говорить мой дедушка-генерал, хороший враг, это мертвый враг под столом переговоров.
Я пожал плечами.
— Тогда валяйте дальше. Добивайте больных и раненых.
— Отлично! Для начала я покажу вам один небольшой фокус, — нехорошо улыбнувшись, Светлана, посмотрела на Гену. — Милый, сделай мне, пожалуйста, одно одолжение… (краденый муж вжался в кресло) Пошел вон отсюда!
В голосе следователя было столько же теплоты, сколько в глыбе векового льда.
Гена медленно встал. Улыбка Светланы стала еще жестче.
— Если ты надеешься на то, что это шутка, ты ошибаешься, — продолжила Светлана. — Ты мне больше не нужен. Пошел вон!..
Первые несколько шагов Гена сделал, пятясь назад, и явно опасаясь подставлять бывшей жене спину. Светлана отвернулась и плеснула в свой бокал вина.
Я притворно вздохнул и тихо спросил:
— Зачем вы так? Это жестоко.
— Я люблю неожиданные эффекты, — глаза следователя чуть повлажнели. Она закурила и выпустила в потолок струйку дыма. — Кроме того, мне хочется, что бы вы рассказали сестре об этой сценке. Теперь она может забирать себе мою бывшую игрушку. Мне надоело с ней возиться.
Гена исчез так незаметно, словно его не было.
Мы немного помолчали.
Светлана посмотрела на меня и сказала:
— А теперь вам придется подумать о том, чем вы можете мне угодить.
— Зачем?
— Чтобы сдержать свое неправедное честное слово.
— Я могу пасть перед вами на колени, — предложил я.
Следователь поморщилась.
— Мало.
— Я могу облобызать ваши пятки.
