– Харальд, пойдем.
После того как вошли в донжон, Иаред неожиданно повел гостя вниз. Спустились примерно саженей на пять, после чего пошли прямо. Оранжевое пламя факела выхватывало из тьмы гладкие стены и удивительно ровный пол. Харальд помнил подземелья родного замка, как там сыро и противно, и мог только удивляться. Вокруг царили сухость и чистота, пахло смолой от факела и камнем. Слышался только шум шагов.
Поворот, и Иаред бесшумно распахнул дверь.
За ней оказалось обширное помещение с высоким потолком. Свет множества свечей падал на полки, тянущиеся вдоль стен. Фолианты, огромные и древние, топорщили с них языки страниц, грудами лежали свитки, камни, кости и совсем непонятные вещи. Открытые участки стен заполняли гобелены, пол, судя по мягкому стуку подошв, устилал ковер.
Иаред громко кашлянул, и тут же откуда-то из полумрака появился человек среднего роста, крепкий и мускулистый. Увидев гостей, он радостно улыбнулся и сказал приятным голосом:
– Так это и есть Харальд из Фенри?
– Так точно, – отрапортовал Иаред, напряженный, словно струна.
– Хорошо. – Улыбка на круглом лице засияла ярче. – Оставь нас.
Капитан молча поклонился и вышел.
Владетель подошел ближе, и Харальд разглядел, что волосы у него каштановые, а глаза серые, словно затянутое тучами небо.
– Что же, – сказал Олав. – Ты пришел ко мне. Давай присядем, поговорим.
Следуя за хозяином, Харальд прошел в глубь зала, где оказался очаг в стене, в котором ревело необычно алое пламя, а рядом стояли два кресла. Огонь чем-то привлек внимание Харальда, в колышущихся струях ему привиделось гибкое, сплетенное в кольца тело.
– А, ты заметил... – улыбнулся Олав, садясь. – Огневик в камине – полезная вещь. И на угле экономия.
Кресло скрипнуло, принимая гостя, а Харальд все никак не мог оторвать взгляд от оранжево-багрового змеиного тела, чарующе медленно извивающегося в огне. Вернул его к реальности голос Владетеля:
– Ну, я слушаю, – сказал Олав, сплетя пальцы перед грудью.
– Я хотел бы стать вашим учеником. – фраза прозвучала очень обыденно, и Харальд не испытал никакого душевного трепета, не то, что при предыдущих попытках. Третий раз все же.
– Далеко же ты забрался из своего Фенри. – Лицо Владетеля украсила понимающая улыбка, и Харальд не выдержал – улыбнулся в ответ. Этот маг оказался обаятелен и приятен в общении. – Ты наверняка был у других? Зазнайка Свенельд не стал с тобой разговаривать, а выживший из ума Иссахар до смерти испугал?
Харальду оставалось только кивать.
– Они такие, но я другой. Я считаю, что магия – удел немногих избранных и что каждому, дерзнувшему стать магом, нужно помогать, – Олав огладил чисто выбритый подбородок и на миг задумался.
– Хорошо, – сказал он наконец. – Давай посмотрим, на что ты у нас годишься. Ты самоучка?
– Да, – кивнул Харальд. – Все из книг.
– Так, и что ты уже делал? – серые глаза лучились вниманием и заботой, и Харальд ощутил неожиданный прилив доверия к незнакомому и в общем опасному человеку.
– Ну, у меня получился ритуал вызова стихий. – вспоминать совершенное оказалось неожиданно больно, словно отдирать корку от поджившей ссадины. – И практически без подготовки я смог высвободить водянца из ловушки, созданной другим магом.
– Со стихиями работаешь – хорошо. – Олав выглядел довольным, словно кот, дорвавшийся до сметаны. – А какие книги у тебя есть?
Ремень на сумке отказывался расстегиваться, и Харальд некоторое время возился, прежде чем высвободил из плена сумки мешок из прекрасно выделанной темной кожи. Развязывал его с осторожностью, и вскоре на свет явились три старинные книги. Сдерживая трепет сердца, Харалъд передал их Владетелю, и, когда его холеные тонкие пальцы коснулись желтой замши одного из переплетов, лицо исказила странная гримаса.
– Так, хорошо, – сказал сероглазый маг, шелестя страницами, – «Натуральная магия или повествование о силах природных, иначе стихиями именуемых» Снорри Башмачника – очень достойный труд, особенно полезный для начинающих.
Следующая книга была снабжена замочком, и Владетель некоторое время повозился, открывая его. Огонь в камине пылал бесшумно, и слышалось только дыхание людей
– Ага, – Переплет поддался, и фолиант затрепетал потрошимой бабочкой, – «Книга о творении истины, или же извлечения из учения об Истинном Алфавите» Даниила с Островов. Сложная книга, но также полезная.
Третью книгу Олав взял молча. Без слов взирал на черный переплет, украшенный лишь изображением серпа умирающей луны. Когда губы мага задвигались, голос его зазвучал глухо и тоскливо.
– "Книга Темной Луны; повествование о пути поиска силы против хода Солнца" – Владетель не стал открывать книгу, лицо его вдруг сделалось жестким, глаза потемнели.
– Что... – попробовал прервать Харальд сгустившуюся тишину, что лезла в горло, словно пыль, и вызывала удушье.
– Ты читал эту книгу? – В голосе, ранее столь мягком, звенел металл.
– Да, – ответ получился робким. У Харальда вдруг сильно заболела голова, словно после ночи за разбором тайнописи.
– Это плохо, – Олав улыбнулся, и в словах его слышалось разочарование, – Значит, я не смогу убить тебя собственноручно.
– Что? – Харальду почудилось, что он ослышался, столь резок оказался переход от мягкого, дружелюбного тона к неприкрытой враждебности.
– А то, что любой, открывший «Книгу Темной Луны» и хоть что-то в ней понявший, на три года попадает под защиту сил, которые отомстят любому магу, дерзнувшему поднять на познавшего руку. – Владетель встал. – Но это тебе не поможет. Тебя убьют мои воины.
– За что? – воскликнул Харальд и попытался встать. Но, к собственному удивлению, обнаружил, что члены сковала каменная тяжесть, мышцы и утробу словно набили булыжниками.
Заметив бесплодные попытки гостя встать, хозяин ощерился разъяренным котом и почти прошипел:
– Не дергайся, мой юный наивный друг, – глаза Владетеля сверкали, губы тряслись, лицо побелело. – Это креслице предназначено для таких, как ты! Я славно поработал, нанося на пол магический чертеж, но зато еще никто не смог из него вырваться!" – Харальд с неимоверным трудом повернул голову Кресло оказалось установлено в центре причудливой, паутины светящихся холодным голубым огнем линий. В рисунке смог различить буквы Истинного Алфавита, символы стихий, но многие знаки оказались непонятны.
Маг тем временем продолжал бесноваться.
– Магия – удел избранных! – воскликнул он, вознося руки к низкому потолку. – Воистину, так! И посему магов должно быть немного, как можно меньше, и всякое отребье, возомнившее себя могучими волшебниками, надлежит уничтожать! Ты, глупец, принес мне книги невероятной ценности и сам отдал в мои руки. Ты наивен и жалок. В тебе нет жестокости и хитрости, которые нужны настоящему магу!
