Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
Для этого у дочки должно быть всего по минимуму, а отдавать она должна была даже не по максимуму, а просто все, что есть. У нее было: одно платье, одна пара туфель, одна пара зимних сапог, демисезонных ей не полагалось, одна (!) книжка, одна кукла. Предельно аскетично, если не сказать бедно, а в сравнении с другими детьми (времена-то уже были весьма благополучные, давно не военные), то и совсем обделенно, депривированно.
Любое (весьма редкое, кстати) желание означало «ты эгоистка», любое сопротивление – «ты упрямая», любые проблемы в школе с девочками – «конечно, кто с тобой такой захочет дружить», любая болезнь – «учти, я с тобой по врачам таскаться не буду». Доброе слово, забота, чья-то взрослая рука, гладящая ее по голове, конфета, улыбка – всегда и только от случайных людей, дальних родственников, соседей.
Когда ей исполнилось 10 лет, умер папа, и жизнь стала еще горше. В семнадцать она уже устраивается на работу и все деньги отдает маме. Любые попытки иметь хоть что-то свое: красивый, первый в ее жизни плащ, на который она же сама и заработала, – вызывают целый шквал обвинений, скандал, доходящий до рукоприкладства.
Я удивляюсь, что в какой-то момент появившийся жених не был истреблен на корню. Но, видимо, поняв, что будущий муж вполне ей подконтролен и к тому же от него может быть толк, мать соглашается на свадьбу и не ставит палки в колеса.
Несмотря на сложившуюся семью, вся ее жизнь по-прежнему подчинена матери. Собственно, время на жизнь и семью всегда должно выделяться по остаточному от забот о матери принципу. Той уже около восьмидесяти, и мир ее дочери по-прежнему должен вращаться возле и вокруг этого несчастного, истерично-манипулятивного «солнца».
Дочери за сорок, но, умея многое: непрерывно и тяжело работать на службе и по дому, угождать всем вокруг и, конечно, прежде всего собственной маме, подстраиваться, бежать по первому зову, вкладываться временем и силами, заботиться, беспокоиться, спасать, она в то же время совершенно не умеет элементарного – понимать, чего она хочет, ощущать то, что она чувствует, защищать себя, если нападают. Ей до сих пор трудно решиться иметь хоть что-то свое. Свой персональный компьютер был приобретен ею совсем недавно, несмотря на то что он ей очень нужен для работы, отчасти это был долго вынашиваемый акт свободы и заботы о себе. Для того чтобы посмотреть какое-нибудь кино – редкая индивидуальная радость, ведь она киноманка, – она «мужественно» купила себе цифровой плейер.
Ей немыслимо трудно выносить чье-то недовольство, она говорит с запинками, заикаясь, она сидит с напряженной спиной почти на краешке стула. У нее по-прежнему мало прав и свобод, совсем нет решимости и уверенности. И не знаю, получится ли хоть когда-нибудь ощутить себя хозяйкой собственной жизни. Во всяком случае, ей по-прежнему проще посвятить свой выходной бесконечным проблемам и болячкам матери, чем просто сказать ей «нет» или «не я», «не сегодня», «не прямо сейчас».
Но я верю в нее. Свобода и право жить своей жизнью отвоевываются ею по крупицам у того своего прошлого и настоящего, что создалось, связалось в этой крепкой родной паре «мать и дочь».
Родительская ответственность состоит и в том, чтобы всегда осознавать, что мы являемся примером и моделью для своих детей, даже в наши пожилые годы. Ведь в старости мы, как родители, нужны для того, чтобы давать то немногое, в чем еще нуждаются наши дети. А им нужно часто всего лишь видеть, как мы мудро, осознанно и интересно живем. Радоваться тому, что мы еще сильны, здоровы и счастливы. Ведь это значит, что тогда и они, наши дети, могут не бояться старости, считая ее всего лишь частью своей наполненной и плодотворной жизни.
Далее – о двух самых тяжелых, разрушительных и вредных в силу своей инцестуозности инверсий.
Сын – муж своей матери
Такая инверсия ролей, тоже, к сожалению, не редкость. В нашей матриархальной культуре, в которой женщины активно оттесняют мужчин от воспитания, вероятность того, что муж (отец ребенка) будет каким-то образом вытеснен из семьи, весьма велика. Особенно если женщина так и не отделилась от своей матери, а та, вместо того чтобы реализовывать свою жизнь и помогать дочери только в том, что полагается бабушке и матери по статусу, начинает внедряться в ее супружеские отношения.
Феномен российских бабушек, конечно, заслуживает отдельной главы. Но здесь мне важно сказать, что если каким-то образом мужчина оказывается выдавленным из семьи, то женщина остается одна, без своего партнера достаточно рано. А если к тому же они и расстались травматично, да еще с недобрым посылом-советом от ее матери («я же говорила тебе, что все мужчины таковы»), то вероятность того, что в доме появится новый мужчина, весьма мала. И тогда матери ничего не остается, как выращивать маленького мужчину для себя из собственного сына. Чем и начинают упоенно заниматься мама вместе с бабушкой ребенка.
При этом они наивно совершенно убеждены в том, что знают, как вырастить из мальчика мужчину. Вот только часто не осознают, что растят его не для жизни, а для себя и под себя. И если уж они обе не смогли найти общий язык с мужчиной, то есть с существом другого пола, не смогли притереться к различиям, не переделывать его, а узнавать и принимать его мужскую природу, то не смогут ее увидеть и вырастить в мальчике, который им поручен. И тогда, не умея видеть и принимать различия, они скорее будут создавать для матери партнера, забывая при этом, что он всего лишь ее ребенок, да к тому же будут делать из него скорее женщину, чем мужчину.
В таких семьях существует риск, что мальчик будет расти в постоянном конфликте, даже в нескольких. С одной стороны, такого ребенка часто балуют, то есть дают ему послание «ты маленький, ты без нас ничего не можешь, ты в нас очень нуждаешься». С другой – при всяком удобном случае говорят ему: «Ты же мужчина», а то и «Ты же у нас в семье единственный мужчина». Хотя это совершенно не так, он всего лишь будущий мужчина, потенциальный. И вообще полноценным мужчиной он сможет быть только в своей собственной семье, если она у него будет, когда он вырастет. Ему еще предстоит стать им, и это значительно легче сделать при наличии каждодневного примера, модели рядом. И значительно труднее – в ее отсутствие.
От «единственного мужчины» требуют многого одновременно конфликтного, амбивалентного, полярного. Потому что ждут, с одной стороны, что он будет вести себя пассивно-послушно, покладисто, вежливо, аккуратно, неагрессивно, понимающе, нежно-заботливо, эмпатично, воспитанно. С другой стороны, будут ждать инициативы, активности, лидерства, умения защищать себя и других, не проявляя агрессии, мудрой позиции и взрослых ответственных поступков.
Ребенок будет перегружен ожиданиями и возложенной на себя практически невозможной к исполнению миссией – сделать счастливыми двух женщин – мать и бабушку, став при этом для них тем, кем невозможно стать. Безусловно, при таком отношении у него не будет сил и права жить своей жизнью, выстраивать свое будущее. Он будет «работать» на их задачу еще и потому, что, кроме них, так любящих его, у него больше никого нет. Он будет крайне эмоционально и психологически зависим. Что по каким-то причинам осознанно или неосознанно будет нравиться живущим с ним женщинам. Вот только они часто не отдают себе отчета в том, что психологическая зависимость – прямая дорога к возможной алкогольной или иной зависимости, ибо природа у них одна и та же.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
