Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
ГЛАВА 12
Она лежала в пыли посреди повисшей в воздухе тишины. Ничто не шевелилось, не издавало ни звука. В глазах было темно, после сильного удара сводило мышцы. В голове помутилось, и в какой-то миг единорог почувствовала необъяснимую легкость и свободу, как будто ничто не удерживало ее на земле. Она отделилась от тела и взмыла вверх навстречу звездам, невесомая, как облачко. Боль прошла, и душу заполнила нескончаемая радость, делая ее полет еще легче и радостнее. Эта радость могла сравниться лишь со счастьем давно утерянного прошлого. И, как только возникла мысль о минувшем, перед ее глазами понеслись цветные видения, живые воспоминания. Вот она играет с матерью на теплом весеннем солнышке, вот резвится под серебристыми лучами луны, гоняя светлячков, а Лучезарная весело смеется, наблюдая за нею. Вот светлячки превращаются в капли воды, падающие с весенних деревьев, а они с матерью стоят у лужицы такой воды и любуются своим отражением. На какой-то миг перед Тенью возник расплывчатый белый силуэт высокого гордого единорога – ее отца. Силуэт прояснялся по мере того, как она вглядывалась в него, и скоро стал совсем четким, так что она в мельчайших подробностях могла рассмотреть его. Глаза отца были широко раскрыты, в них отображались отчаянье и страх. Он сказал что-то, круто развернулся и исчез. Она хотела, было, последовать за ним, но картина сменилась, и Тень уже стояла посреди поляны, наблюдая, как исполинский черный единорог разбрасывает в стороны серые волчьи тела, а у его ног лежит, распластавшись по земле и истекая кровью, ее собственное тело. Лицо воина приближалось и скоро заполнило все поле зрения. Он глядел на нее с укором. Вдруг профиль его стал изгибаться, голова уменьшаться, а шерсть постепенно светлеть, и вот уже перед нею голова Радужного, холодно глядящего ей в глаза и отчетливо произносящего слова: «У тебя ледяное сердце…». Она отвернулась, но наткнулась на испуганный взгляд девушки, рот которой был перепачкан кровью, а губы смыкались и размыкались, судорожно хватая воздух. Лица обступили Тень со всех сторон: ласковые глаза матери, полный отчаяния взгляд отца, ненавидяще-боязливый – матери Радужного, укоризненный взгляд Светокрада, беспокойный – Радужного, искаженное болью лицо девушки и еще сотни и тысячи лиц и, наконец, ее собственный взгляд, ледяной и пронизывающий. Ее лицо – горделивое и совершенное лицо Тени. Она заглянула в свои синие глаза и, не выдержав, отвернулась. Как невыносимо смотреть в эти холодные, безжалостные бездны! В них не было ничего живого, только лед.
Вдруг бесформенное тело ее налилось свинцом, не давая лететь дальше, увлекая вниз с постепенно нарастающей скоростью. Видения проносились перед нею в обратном порядке с огромной быстротой. Она металась, изо всех сил пытаясь преодолеть свою тяжесть и снова взлететь, но не могла, и со всей горечью осознала, как же ничтожна, как мала и слаба ее хрупкая душа в сравнении с этим всепоглощающим пространством. «Нет! – кричала она, выбиваясь из сил. – Не возвращай меня туда, не надо!..» Но пространство было неумолимо. Оно затягивало ее, будто черная дыра. Тень зажмурилась, ожидая неминуемого.
Раскрыв глаза, Тень не сразу поняла, где находится. Ноздри были забиты песком, и она с силой выдохнула, чтобы очистить их. Все тело ломило. Губы сводила боль, во рту стоял невыносимый вкус крови. Она сжала губы, подавляя рвущийся наружу стон боли, и, не поднимая головы, осмотрелась.
В полуметре от нее сидел на корточках светловолосый мужчина, держа в руках недвижимое тело белокурого юноши. Голова того безвольно моталась, глаза были закрыты, одежда пропиталась пылью, а правая нога изогнулась на песке под неестественным углом Мужчина беспокойно, дрожащими руками подносил пальцы к губам и носу сына, наклоняясь над ним.
Вокруг стояла тишина, настолько гнетущая и звенящая, что единорогу показалось, что она потеряла слух. Но судорожный всхлип принес облегчение внезапному испугу, и она вывернула голубое око, чтобы посмотреть наверх. Толпа окружила их, взяв в плотное кольцо. На лицах читался страх. Чуть подавшись вперед, стояла на коленях женщина, мать юноши, прижав руки к побелевшим губам. Глаза ее были расширены, по бледным щекам ручьями стекали слезы.
Тень не знала, что делать. Боль мешала сосредоточиться. Ненависть к этим людям жгла сердце. Они держали ее, касаясь зловонными руками ее черной шерсти, надели на нее ремни, испачкали пылью и кровью! Но она боялась, боялась, хоть и не отдавала себе в этом отчет. Она боялась пошевелиться, чтобы не привлечь к себе внимания. Все тело ее напряглось, все внутри натянулось и замерло. Вдруг отец парня резко выпрямился с облегчением на лице, носок его сапога громко теранулся о землю, и это движение, этот неожиданный звук стали теми ножницами, что обрезали сдерживающую нить в напряженной пружине тела и разума вороного единорога.
– Он жив! – воскликнул светловолосый, и крик его потонул в общем возгласе.
Тень не помнила, как вскочила: земля и пыль вдруг оказались где-то внизу, а люди сгорбились и стали ниже. Толпа в ужасе отшатнулась. Многие прижали руки к губам и побледнели. Другие перекрестились.
– Боже!
– Она ЕЩЕ ЖИВА!
Тень стояла посреди круга, который снова погрузился в молчание. Единорог медленно подняла голову, свысока глядя на людей ненавидящими глазами. Она была похожа на загнанного в угол зверя, который, оскалив клыки и поклявшись ни за что не сдаться живым, ждет только резкого движения, чтобы начать отчаянный бой. Крепко сжав зубы, забыв об удилах, до сих пор раздирающих ей губы… Мокрая от пота и грязная от пыли грива угрожающе свисала на шею, ниспадала на глаза… Тень была готова ко всему.
Светловолосый, находившийся рядом с сыном, был ближе всего к разъяренному единорогу. Он не смел пошевелиться и только сильнее сжимал плечи юноши, будто боялся выронить его. Вдруг он выпустил из объятий недвижимое тело сына, мягко опустил его на землю и медленно выпрямился, сжимая в руке камень. Он посмотрел в глаза единорогу, но, не выдержав, отвел взгляд.
– Ты едва не убила моего сына,– сказал он тихо, но отчетливо,– так что же тебе стоит убить меня?
Он гневно взмахнул руками, но Тень не шелохнулась.
– Один из нас сейчас отправится к чертям, – сказал человек еще тише,– и я сделаю все, чтобы это была ты, скотина!
И он метнул в нее камень. Реакция Тени была молниеносной. Она прыгнула в сторону, но запуталась ногами в свисающих поводьях уздечки и упала. Встать она не успела. Люди с громкими криками бросились к ней, на ходу подбирая палки и плети. Удары посыпались один за другим, разрывая ее кожу до кровавой пены. Единорог силилась встать, но тут же пинками ног ее опрокидывали снова. Силы ее истощались. Она понимала, что очень скоро опустит голову и позволит избить себя до смерти.
В общем гуле никто не услышал на дороге топота копыт. Через несколько секунд в открытые ворота галопом ворвался великолепный вороной жеребец, неся на спине хрупкую девушку с длинными темно-каштановыми волосами, развивающимися на ветру. Всадница была одета в грубые штаны и рубашку, обута в высокие, до колен, сапоги. Она слегка подалась назад, и конь затормозил на всем скаку. Девушка недоуменно обвела взглядом двор и, легко спрыгнув с коня, направилась к толпе. Конь остался спокойно стоять на месте, но когда кто-то из гостей подошел взять его под уздцы, злобно прижал уши и едва не отхватил зубами руку наглеца.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
