— В скуке, — признался я. — Вчера корпел над несколькими задумками относительно организации распродажи в нашем магазине. Зак напился и устроился на ковре посреди гостиной. Я хотел посмотреть телевизор, но он улегся прямо на пульт дистанционного управления и начинал драться всякий раз, как я пытался сдвинуть его с места.
— Ну что ж, смею уверить тебя, что подобного больше не случится. С сегодняшнего дня мы займемся твоими служебными делами. Я должен отыскать способ, благодаря которому ты обретешь уверенность в себе.
Я взял полотенце и направился в ванную. Спанки неотступно следовал за мной.
— Что и говорить, — признался я, — на служебном поприще особых лавров я не снискал.
— Ничего, к тому времени, когда я завершу работу, ты их обретешь, будь уверен. Ты заметил, что уже сегодня утром ты чувствуешь себя намного увереннее?
— По правде говоря, пока нет.
Он вцепился в мое обнаженное предплечье и сильно сжал его. Я сразу ощутил покалывание, словно мне в кожу вонзилась тысяча крохотных иголок, отчего все тело покрылось пупырышками.
— Ну, а как сейчас?
Я поспешно высвободил руку и стал ее растирать.
— А это еще что за чертовщина?
— Я просто сделал тебе небольшую инъекцию, которая облегчит последующую работу. Не волнуйся, все абсолютно стерильное и сугубо органического происхождения. А теперь побыстрее принимай душ — мне не терпится взглянуть на твое рабочее место.
Все так же потирая руку, я зашел в ванную. Мне почему-то стало неловко при мысли о том, что Спанки увидит, как со мной обращаются на работе. Постепенно я все отчетливее осознавал банальность своей повседневной жизни. Мне казалось, будто я существую отдельно от собственного тела и наблюдаю за ним как бы сверху, испытывая при этом ужас от увиденного. Скорее всего, это из-за постоянного присутствия постороннего человека, который управляет мною на правах какого-то духовного наставника из социальной сферы.
Однако Спанки вел себя отнюдь не с той фарисейской совестливостью, которая обычно характеризует работников социальной сферы. Показывая мне, как наилучшим образом вписаться в жизнь современного урбанизированного общества, он неизбежно приобретал навыки управления мною и в иных ситуациях, причем гораздо более сомнительных с моральной точки зрения, и если я предполагал нечто иное, то тем самым лишь демонстрировал собственную наивность. Очень хорошо, конечно, научить кого-то подражать поведению человека конца двадцатого столетия, но как быть, если это самое поведение отнюдь не достойно подражания? Не получалось ли так, что, якобы совершенствуя мою жизнь, он переносил на меня пороки всех тех людей, которые входили в мое окружение?
Я брился, умывался, одевался и все это время слушал нескончаемые советы Спанки. Когда мы вышли на улицу, снега действительно не было и в помине. Впервые в жизни я на работу явился без опоздания, хотя и не смог опередить Дэррила — впрочем, так было всегда. Дэррил был Прирожденным Работником Мебельного Бизнеса. Правда, магазин всегда открывал не он, а Доки, но Доки работал по отличному от нас графику.
— Надо же, какое гнетущее впечатление производит это здание. И пыль... Сколько же кругом пыли! — Спанки окинул взглядом диваны с кричащей обивкой и наборы столовой мебели, после чего высморкался и спрятал носовой платок в рукав. — А вон там твой стол, правильно?
Неподалеку от нас болтался Доки, так что мне снова пришлось прибегнуть к проекции мыслей.
— Да, это и есть мой рабочий участок. Именно здесь я провожу счастливые часы своего трудового дня.
Неожиданно мою грудь пронзил острый и одновременно чуть щекочущий удар, похожий на электрический разряд. Я изумленно отшатнулся, приткнувшись спиной к штабелю корзин для грязного белья в псевдоелизаветинском стиле “Розовый Тюдор”. Доки недоуменно посмотрел в мою сторону.
— Прощу прощения, — извинился Спанки, легонько потряхивая кончиками пальцев, — но я был просто не в силах выслушивать весь этот треп.
— Какой треп?
— Я имею в виду самодовольную болтовню типа “я-так-доволен-своей-работой”, на которую то и дело сбиваются работники сферы обслуживания. Удивительно, как это ты еще не поставил себе на стол именную деревянную табличку с надписью: “Чтобы работать здесь, необязательно быть сумасшедшим — достаточно быть просто чуточку “с перепробегом”. Учти, Мартин, что я намерен окончательно выбить у тебя из головы эту дурь.
Он поманил меня к себе, однако, получив удар, по силе сопоставимый с разрядом электрохлыста для коров, я не горел особым желанием приблизиться к нему.
— Да успокойся ты, ради Бога, я не собираюсь причинять тебе вреда. При всем своем желании я не смог бы сделать этого.
Я нехотя подошел к нему. С близкого расстояния безупречность черт его лица казалась почти абсурдной, сродни некой физической аномалии-
— Скажи, почему ты вообще работаешь в подобном месте? — сурово спросил он.
— Ну, не так уж здесь и плохо. Раз в году я получаю трехнедельный отпуск, а кроме того, у меня есть перспектива повышения по службе...
— Скажи еще что-нибудь в этом же роде, и я шарахну тебя похлеще, чем в первый раз, — предупредил он. — Да ты только оглянись вокруг! Это же самый настоящий тупик. Ведь это даже не филиал какой-то крупной фирмы, где ты мог бы рассчитывать на перевод в вышестоящую структуру. Здесь все замыкается на твоем Максе, и тебе это известно не хуже меня. Мартин, ведь ты же неглупый человек, и оставаться здесь — это значит сознательно отказываться от всех удовольствий, которые существуют в природе. Учась в школе, ты наверняка о чем-то мечтал, у тебя были амбиции — куда же все это подевалось? Почему ты позволил этим мечтам улетучиться? Скажи, ради Бога, почему ты здесь работаешь?
У меня так и не нашлось ответа на этот вопрос. Чуть позже он, правда, все понял, но в тот момент, когда у нас за спиной маячил Дэррил, а в торговом зале то и дело появлялись новые посетители, я никак не мог собраться с мыслями.
— Знаешь, Мартин, я по-прежнему не в состоянии прочитать некоторые твои мысли. Сам того не подозревая, ты блокируешь их от меня. Ну что ж, на время оставим эту тему. — Он брезгливо огляделся по сторонам. — Прежде чем мы подберем тебе новое место работы, давай посмотрим, что можно сделать здесь. Пожалуй, лучше всего тебе уйти отсюда по собственному желанию, не так ли?
Я тупо кивнул. Спанки указал на стол Дэррила:
— Как ты относишься к своему напарнику?
— Я недолюбливаю его.
— А почему, как ты считаешь?
— Потому что он постоянно подлизывается к Максу.
— А что? Это нередко срабатывает, и в итоге повышение получит именно он, а не ты. В верхнем ящике его стола уже лежит письмо от Макса, в котором тот поздравляет его и благодарит за ряд идей относительно организации предстоящей распродажи, а также намекает на некоторое грядущее “повышение доли ответственности”, то бишь повышение по службе. Кстати, твой напарник отнюдь не блещет стройной фигурой, и все же он явно мнит себя настоящим спортсменом, не так ли?
