— Ах ты, плутишка! Такой маленький, а уже подлизываешься, — шутливо выбранила его Чандра. Услышав шаги мужа, она спустила Раджу с колен. — Ну, а теперь иди!
Вид у Джаханнадана был такой измученный, что Чандре стало его жаль. И что у него за жена! Ласкового слова не скажет!
Тяжело опустившись на стул, Джаханнадан сообщил, что следующим вечером уезжает в Мадрас. На две недели.
«Какое у вас там дело?» — подмывало спросить Чандру, но она считала, что у нее нет права расспрашивать мужа, и только проговорила:
— Скажите, что возьмете с собой. Я соберу вещи.
Джаханнадан в упор посмотрел на нее. Чандра опустила голову.
— Я сам уложу чемодан, это дело мужское.
— А все-таки я попробую, — упрямо сказала Чандра, и, заметив, что Раджа балуется, приказала ему: — Не шали!
Утром в доме поднялась суматоха: кухарку Сеши укусил скорпион, и она громко стонала от боли.
Камакши Аммаль жаловалась на недомогание, а тут надо было подавать кофе. Она ходила по кухне, то и дело останавливаясь, чтобы растереть ноги.
— Зачем ты мучаешь себя, мама! — пожалел ее старший сын. — Как жаль, что Аламу нездорова! А то помогла бы тебе. Давайте закажем завтрак в столовой.
«Сегодня Джаханнадан уезжает. Как же оставить его в такой день без завтрака?» — подумала Чандра.
— Кофе у нас есть, молоко тоже. Зачем брать завтрак из столовой? Сама все приготовлю, — сказала она свекрови вполголоса, но так, чтобы ее слышал деверь.
Балакришнан взбежал на второй этаж, где Аламелю сидела в своей излюбленной позе на подвесной скамейке.
— Поди помоги невестке, — повелительно сказал он.
— Вот еще выдумал! Ты же знаешь, я себя плохо чувствую! — Аламелю даже не двинулась с места.
Поджав губы, Балакришнан молча ушел.
Чандра кухарничала одна, даже от помощи Камакши Аммаль отказалась. Она знала, что Джаханнадан любит картофельное карри[15], томатный сок и отвар из плодов дерева мурунга, и решила блеснуть кулинарным искусством.
Когда все собрались в столовой, Аламелю, уступив настояниям мужа, все же отправилась на кухню. Но Чандра отвергла ее услуги:
— Не надо, я сама подам… Лучше присмотрите за Раджей: не просыпал бы рис.
«Как она командует, эта Чандра!» — возмутилась Аламелю.
Чандра разложила блюда и, заколов свободный край пудавея, орудовала с ловкостью заправской поварихи.
— Я прямо-таки расстроился, когда узнал, что Сеши укусил скорпион. Ну, думаю, будут кормить какой-нибудь бурдой. Только сегодня узнал, что наша невестка так хорошо готовит. Завтрак — просто объедение, — довольно пробасил Нахараджаййар.
— Наша Чандра — на все руки мастерица! — не преминула ввернуть Шакунтала.
Чандра была плохо знакома со свекром, но питала к нему большое уважение; его неожиданная похвала обрадовала и смутила ее.
Джаханнадан ел, не поднимая головы, и даже не заметил, что Чандра стоит возле него с блюдом риса.
— Ты что же, жену свою не видишь? — подтрунил над ним отец. — Сделай одолжение, скажи, положить ли твоей милости рису.
Джаханнадан усмехнулся, но ничего не ответил.
— Какой вкусный сок! — воскликнул Балакришнан, чтобы как-нибудь сгладить неловкость, и тут же осекся, перехватив гневный взгляд Аламелю.
Поднявшись к себе, Джаханнадан удивился, увидев, что вещи уже собраны. Он хотел проверить, все ли на месте, но Чандра, которая шла следом, остановила его:
— Не беспокойтесь, я ничего не забыла: ни расчески, ни мыла, ни зеркала.
Джаханнадан запер чемодан и подошел к жене. Сердце ее заколотилось часто-часто.
— Ты очень добра, Чандра! — взволнованно заговорил он. — Спасибо за твою заботу. Только я ее не заслуживаю.
«Вы заслужили мою любовь!» — чуть не воскликнула Чандра в порыве внезапно нахлынувших чувств, но поборола себя и, отвернувшись, выбежала из комнаты.
Когда настало время ехать на вокзал, Чандра проводила мужа до ворот. Прежде чем сесть в автомобиль, Джаханнадан осмотрелся, нет ли кого поблизости, и потрепал ее по щеке.
— Я скоро возвращусь. Будь умницей!
Обрадованная этой лаской, Чандра, не отрываясь, долго глядела вслед мужу. И вдруг со всей силой ощутила, как невыносимо тяжела для нее разлука.
27
Амбуджам стала замечать, что муж ее не в духе, все время молчит, о чем-то размышляет.
— Что с вами? — несколько раз интересовалась она, но не получила вразумительного ответа.
— Да так, ничего, — отмахивался Раманадан.
Амбуджам сильно тревожилась, но утешала себя мыслью, что у мужа, наверное, неприятности по службе.
Впервые стала она понимать, что в жизни не все гладко — бывают и огорчения. Ведь недаром говорят: «Нет розы без шипов».
До сих пор Амбуджам верила, что ее муж — идеальный человек. Но, увы, идеал недосягаем. Думать иначе — только обманывать себя. Тщетно пытаемся мы достичь совершенства и лишь тогда успокаиваемся, когда сознаем, что старания наши бесплодны.
У Амбуджам никогда не было тайн от мужа. И она жестоко страдала, замечая, как он что-то скрывает от нее. Его лицо, прежде такое оживленное, словно подернулось туманом, а спокойствие сменилось мелочной раздражительностью.
«Что же это за тайна, которую он не может открыть?» — ломала себе голову Амбуджам. Измучившись от сомнений, она решила прямо спросить его обо всем. С этим намерением она и направилась к комнате Раманадана. Однако, подойдя к двери, Амбуджам вздрогнула и остановилась: из комнаты доносился женский голос, а спустя мгновение послышался голос мужа:
— Ты же славная девушка, Хемалада. Прости меня!
У Амбуджам потемнело в глазах. Ответа Хемалады она не расслышала, но ее заливчатый смех оглушил Амбуджам как удар грома. И этот гром, показалось ей, вдребезги разбил ее жизнь.
Она повернулась и убежала прочь.
Очутившись у себя в спальне, Амбуджам бросилась на кровать. Перед ее мысленным взором стояла Хемалада. Ничего не скажешь — хороша! Недаром муж не устоял перед ней! Но странно, велел не пускать ее в дом, а теперь болтает, как со старой приятельницей. Амбуджам провалялась в постели до вечера. Когда свекровь позвала ее ужинать, она отговорилась нездоровьем. После ужина явился Раманадан.
— Мама говорит, ты нездорова. Что с тобой?
— Ничего. Голова трещит, — соврала Амбуджам и принужденно улыбнулась.
Не зная, что бы еще сказать, Раманадан зашагал по комнате.
