Страстно, решительно. У нее в голове поплыл туман. Сердце забилось чаще.
— Откройся же, хоть немного.
Как послушная ученица, она сделала так, как сказал Джек. Потом он велел поднять руки. Пейдж подняла, обняла его за шею и прижалась к его сильному телу что было сил, ощутив его жар.
— Хорошо, — похвалил ее Джек, когда они наконец оторвались друг от друга, хватая ртом воздух. — Даже очень хорошо.
— Я готова, — пробормотала Пейдж, нервно облизывая губы. — Честное слово, готова.
— Еще не время. — Джек покачал головой. — Спокойной ночи, милая. — Он чмокнул ее в нос и пошел к мотоциклу.
— Но я же готова! — крикнула она вдогонку, пытаясь усмирить разыгравшуюся кровь.
— Скоро уже, — пообещал Джек, сел на мотоцикл — и был таков.
Глава шестая
— Ты готова?
Господи, более чем, мелькнуло у нее в голове, когда она увидела улыбающегося Джека Мишена на ступеньках своего дома. На нем были белая футболка и светло-синие джинсы.
От его улыбки у нее задрожали колени. В ушах застучало. Голова закружилась. В его взгляде читалось то же самое желание, что и в ту ночь, когда он смотрел на нее в объектив видеокамеры. Словно он действительно очень хотел ее. Словно она вся была ему нужна: ее тело, ее разум, ее…
— Готова? — переспросил Джек, прервав ее несвоевременные размышления.
Несвоевременные и опасные. Видеть Джека Мишена в эротических фантазиях — это не страшно, убеждала себя Пейдж. Она могла сколько угодно представлять себе, как он целует ее, как его пальцы пробегают вверх и вниз по ее спине, как он прижимает ее к своему телу. Опасность таилась в другом: в ее мечтах о нем присутствовал не только секс. Она хотела думать, что действительно нравится ему, что привлекает его не только физически.
Но это ей не было нужно. Ей требовался лишь секс. Все. Точка.
Пейдж окинула взглядом свои джинсы и топик на бретельках, который он просил ее надеть.
— Слушай, мой наряд не кажется мне таким уж соблазнительным. Но ты руководишь, и я тебя послушалась.
— Молодец. Поехали.
— Но спальня у меня там.
— Ты снова торопишь события.
— Кто бы говорил! — Девушка едва поспевала за Джеком, размашисто шагавшим по дорожке к мотоциклу, стоявшему у тротуара.
Он ловко перекинул ногу и махнул рукой на сиденье позади себя.
— Залезай.
— Куда мы едем? — снова спросила она, когда они уже мчались по центральной улице города.
— В пещеру Блэкджек. Уединенное местечко на утесе Бреннана. В годы моего юношества все ребята бегали туда субботними вечерами, чтобы заняться сексом вдали от родительских глаз. Сколько народу там училось искусству любви!
Услышав последние фразы, Пейдж затрепетала от волнения. За свои двадцать шесть лет она никогда не бегала в укромные уголки, чтобы заниматься там сексом. Господи, у нее и нормальных свиданий-то не было! Вудро — первый и единственный парень, с которым она встречалась. Их встречи проходили на крыльце ее родного дома. Субботними вечерами они сидели там и ели мороженое. Кажется, только вчера Пейдж облизывала ванильный рожок, а потом вдруг оказалась замужем. У нее появился дом, которым нужно было заниматься, и муж, которого следовало ублажать.
Ни в том, ни в другом она не преуспела.
Все это осталось в прошлом, а сейчас у тебя другая жизнь.
Еще одна мантра мудрого доктора всплыла в голове девушки, напомнив, что она давно изменилась и не похожа на себя прежнюю.
В те времена Пейдж была наивной и несведущей. Теперь с каждым днем узнавала что-то новое. И вот следующий урок подразумевал поездку в уединенное место, где подростки тайком занимаются любовью.
— А чем мы там будем заниматься?
Джек рассмеялся, смутив ее.
— Тем же, чем и все, детка. Чем же еще?
— Как же так, твоего имени здесь нет? — Пейдж подняла свечу повыше, рассматривая свод пещеры. Десятки имен были высечены в твердой породе. И не только имен. Были здесь и признания в любви, и памятные надписи, к примеру: «Селли + Дерек = любовь» или «Уэйни и Надин здесь были». Некоторые из влюбленных указывали и дату под своими именами. Некоторые — нет. Несколько имен показались Пейдж знакомыми. Она заметила, например, имена пастора Марли и его теперешней жены. Судя по дате, они были ветеранами Блэкджека. Казалось, весь город перебывал в этой пещере в свое время.
Все, кроме Мишена.
А он тем временем расстелил плед на земле и сел, сложив по-турецки ноги в черных массивных ботинках. Пустая пивная бутылка поблескивала на земле, отражая пламя свечи. Еще четыре неоткупоренные ждали своей очереди в упаковке рядом с ним. Пятую, запотевшую, Джек держал в руке. Время от времени он прикладывался к горлышку и делал маленький глоток. Одна пролившаяся капля скатилась по его запястью и потекла по руке.
— Так что? — продолжила расспросы Пейдж, когда вторая бутылка опустела и заняла место рядом с первой. — Почему же здесь не высечено твое имя?
В пещере повисла таинственная тишина. Девушка поняла, что он сомневается, стоит ли отвечать.
— Потому что, — все-таки решился Джек, взяв третью бутылку, — я никогда не привозил сюда девчонок.
— Ну-ка подвинься. — Она села на плед рядом с ним и вставила вторую свечку в горлышко опустошенной бутылки. Два язычка пламени запрыгали от ее дыхания, отбрасывая неровные тени на стенки пещеры. — Да ладно. Ты шутишь?
Он открутил крышку бутылки.
— Серьезно.
— Что-то мне не верится.
Молодой человек сделал глоток и посмотрел на нее.
— Это почему же?
— Потому что ходят слухи, будто ты соблазнил женщин больше, чем объездил лошадей.
— И кто же распространяет эти слухи? Уж не моя ли невестка?
— Об этом знают все одинокие женщины города. У Рут Джин Пейсли есть двоюродная сестра, которая живет в Нью-Мексико. Она утверждает, что у тебя отбоя не было от поклонниц, когда ты работал там в прошлом году.
— Нельзя же верить всему, что говорят, — усмехнулся Джек.
— Хочешь сказать, что это неправда?
— В молодости я не был таким.
— Но сейчас ты такой.
Джек пожал плечами.
— Моя цель — доставлять удовольствие. — Он сосредоточенно смотрел на огонь. Выражение его лица постепенно смягчилось. — Хочешь верь, хочешь нет, но в те времена я был верным однолюбом. — Он поднял глаза и поймал ее взгляд. — Поэтому никогда не приводил сюда ни одной девушки. Я влюбился, когда был подростком. А ее отец не одобрил бы нашей поездки в эту пещеру. Он не разрешал ей кататься со мной на машине без его присмотра, не разрешал гулять после десяти вечера. Он был судьей в нашем городе — ему нужно было заботиться о своей репутации.
