Он ее хочет, никогда не переставал желать, и с этим ничего не поделаешь. Спать в одном доме с ней и не иметь возможности заняться с ней любовью – это самая страшная пытка, какую только можно придумать.
Джек встал из-за письменно стола так резко, что чуть не опрокинул стул, и решительно двинулся к двери. Он должен пройтись, в движении ему всегда легче думалось, возможно, и сейчас он сможет оценить ситуацию трезво и найти из нее выход. Завтраки, обеды, ужины за одним столом с Мелани, прогулки при луне, поцелуи на ночь… Джек вдруг с пугающей ясностью понял, что сопротивляться бесполезно. Почему бы тогда не сдаться сразу? Терять ему все равно нечего, Мелани завладела его сердцем безраздельно, и, похоже, это навсегда.
Когда он вернулся с прогулки, Мелани встретила его у дверей. На ней были обтягивающие джинсы, облегающая белая футболка и ковбойские сапожки на высоком каблуке. Сквозь тонкую ткань футболки просвечивали темные соски. Джек мысленно выругался.
– Выпить не хочешь? – осведомилась Мелани.
Свой вопрос она сопроводила милой улыбкой, словно встречать Джека было самым любимым ее занятием.
– Нет!
Очередная улыбка Мелани была воплощением невинности, но в глазах плясали чертики.
– Трудный был день?
– Не очень.
– Никаких нерешенных проблем?
– Нет. – Никаких, не считая неудовлетворенного желания.
Джек покосился на Мелани. Будь его воля, он заставил бы ее поплатиться за эти игры – сгреб бы ее в охапку и зацеловал до бесчувствия.
В коридоре послышались шаги, это экономка пришла сообщить, что обед будет подан через час.
– Спасибо, Агата, – с улыбкой сказала Мелани. – Значит, мистер Баркер может отдохнуть перед обедом.
Агата ушла.
– Что-то я сомневаюсь, что мне удастся отдохнуть, – мрачно пробурчал Джек.
Мелани взяла его под руку и повела в гостиную. Подойдя к диванчику, обитому кремовым шелком, она погладила резную спинку и спросила с лукавой улыбкой:
– Что, боишься остаться со мной наедине?
Ох уж эта улыбка! Джеку становилось все труднее справляться со своими эмоциями. Он опасался, что недолго сможет скрывать свою любовь, желание, свою боль.
– Ошибаешься, я тебя не боюсь, но я боюсь за тебя. Ты такая хрупкая.
Мелани села на диван и откинулась на спинку. Ее глаза по-прежнему искрились лукавством.
– Между прочим, я не такая уж хрупкая, я знаю пару приемчиков, с помощью которых быстро положу тебя на лопатки.
В чем-то Мелани не меняется, подумал Джек.
– Интересно было бы посмотреть, как ты это сделаешь, – насмешливо заметил он.
– Это что, вызов?
К изумлению Джека, Мелани встала, приблизилась к нему и беззастенчиво погладила его по бедру. У него дух захватило, но Мелани пошла еще дальше, ее рука легла на отчетливо вздувшийся бугор под его ширинкой. Она слегка сжала пальцы. Джек перехватил ее руку и прорычал:
– Мел!
– Да, сэр?
– Прекрати называть меня сэр.
Он поднял ее руку и прижался губами к ладони, поборов не только желание поцеловать каждый пальчик, но и другое, куда более опасное – желание еще сильнее прижать ее руку к тому месту, где она только что лежала. От его недавнего спокойствия не осталось и следа. Джек был опасно близок к тому, чтобы совершить нечто такое, о чем потом пожалеет.
– Может, прогуляемся? – быстро предложил он. – Или сыграем в карты? Помнится, тебе они когда-то нравились.
– Только в покер. На раздевание.
– Мелани, тебе положено отдыхать, восстанавливать силы!
Она усмехнулась.
– Что ж, я всегда готова лечь.
Джек мысленно застонал. Чтобы не сойти с ума, он напомнил себе, что Мелани просто развлекается. Внезапно она рассмеялась.
– Джек, не будь букой, улыбнись! – Она взяла его за руку. – Это же я, твоя Мел.
– Этого-то я и боюсь.
Их взгляды встретились, Мелани подняла брови и снова рассмеялась, но уже по-другому, с интимными нотками. Судя по тому, как она прижалась своими бедрами к бедрам Джека, да еще и вызывающе потерлась о них, она прекрасно знала, что он чувствует – потому что сама чувствовала то же. Отступив, Мелани отошла к старинному буфету красного дерева, где после небольшой переделки разместился современный мини-бар с холодильником.
– Ты вспомнила бар, – заметил Джек, переведя дыхание.
Мелани открыла полированные дверцы и помедлила в нерешительности, разглядывая изобилие бутылок, графинов и стаканов.
– Агата сегодня провела меня по дому и все показала, а потом я еще раз обошла комнаты сама, – рассеянно объяснила Мелани. – Я только сейчас поняла, что не знаю, что ты пьешь.
Джек ответил не сразу. Ему нравилось просто смотреть на Мелани, любоваться ее соблазнительной фигурой, блестящими иссиня-черными волосами, ниспадающими на плечи.
– Так что ты предпочитаешь, Джек?
Тебя, хотел ответить он. Почти все силы Джека уходили на борьбу с желанием. Мелани пробудила все его почти задремавшие мужские инстинкты, он почувствовал себя по-настоящему живым. Давно уже Джек не был возбужден до такой степени.
– Красное сухое.
Мелани снова заглянула в бар.
– Кажется, вино хранится где-то в другом месте?
– Да, в винном погребе.
Джек обрадовался возможности сменить тему на нейтральную – это помогло ему обуздать желание и сосредоточиться на более важных вещах, например, на здоровье Мелани.
– Насколько я понимаю, до погреба ты еще не добралась?
– Нет. – Мелани закрыла дверцы буфета. – Дом очень большой.
– Ты сама занималась его отделкой.
Мелани еще раз оглядела комнату, антикварную мебель, картины и нахмурилась.
– Правда? А чем в это время занимался ты? И где мы взяли деньги, чтобы заплатить за все это богатство?
– Деньги у нас появились, я стал бизнесменом, а ты работаешь в фирме, торгующей антиквариатом.
Фирма по торговле антиквариатом, повторила про себя Мелани, пытаясь уловить в этом новом кусочке информации нечто знакомое.
– Не верится, как-то не могу представить, что мне это нравилось. Все так незнакомо…
– Мелани, постепенно ты все вспомнишь. Ты уже начала вспоминать.
Мелани с тревогой отметила, что Джек без особой радости ждет, когда к ней вернется память. Она осторожно спросила:
– Скажи, Джек, мы счастливы вместе?
Его губы как-то странно дрогнули, в глазах что-то вспыхнуло. Он ответил вопросом на вопрос:
