Высокие стулья с вычурными спинками, белоснежные скатерти, игра свечей и услужливые лакеи, неслышными тенями оказывающиеся рядом в нужный момент.
– Ого! – восхитился Игорь. – Как ты их вышколил. Я такой уровень встречал всего несколько раз, да и то…
Довольно подкрутив ус, барон приосанился и ответил:
– Кадровая политика, друг мой. Ты чиновник и собираешь дельных клерков, я же скорее политик, вот и играю на других инструментах.
Дальше… Дальше был торжественный обед, плавно превратившийся в пьянку.
– Голова, – простонал Андрей, и сочувственно хмыкнувший Рюген протянул ему кружку с пивом. Да, именно сам – информация нужна была как можно быстрей, а что добывал её офицер свиты путём совместной пьянки с нужным человеком, так это ему только в плюс – добыл же.
Жадно присосавшись к кружке и выхлебав её в несколько могучих глотков, мужчина на минутку прикрыл глаза.
– Отошёл? – спокойно сказал Игорь.
– Ваша све… – вскочил Андрей.
– Не суетись, – махнул рукой принц, – спокойней. Результат есть?
Результат был – Австрия намеревалась побренчать оружием, оказывая Польше адресную финансовую и дипломатическую помощь, но воевать настроена не была. Максимум – небольшие стычки. Офицер свиты пил вчера не просто так, а с дальним родственником из интендантства и выяснил, что военные склады к войне не особо готовы, а сами военные настроены весьма нейтрально.
* * *
– Голова… – простонал Алекс фон Нитц. Лакей молча протянул ему кружку с пивом и показал на часы. До встречи с одним… могущественным человеком оставалось всего два часа. За это время следовало не только привести себя в порядок, но и доехать до одного интересного особняка.
Два часа спустя фон Нитц, выглядящий как и положено офицеру, докладывал непосредственному начальнику…
– Так точно, экселенц, – дал русскому непротиворечивую картину о состоянии складов.
– И… как?
– Съел. Он твёрдо уверен, что я в интендантстве служу. Так забавно подводил, чтобы я всё выболтал…
Начальник улыбнулся, отпуская подчинённого, одарив того напоследок благосклонным взглядом – дескать, молодец, ценю… «Слив» прошёл успешно – теперь русские не просто догадываются, а твёрдо знают, что Австрия будет громко звенеть оружием, но из ножен не вытащит. Мелочь, казалось бы… но из таких мелочей и складывается политика.
* * *
Предстоящая кампания России хоть и затрагивала политические и экономические интересы Австрии, но поскольку основные боевые действия обещали развернуться против турок, то отношение было скорее даже сочувственным – с турками они и сами регулярно воевали, с переменным успехом. Ну и отношение к полякам… а точнее – к польской шляхте, было скорее негативным. Признавая за ними храбрость, австрийцы откровенно презирали шляхтичей за постоянное предательство национальных интересов ради копеечной выгоды лично для себя.
Спустя неделю после приезда Рюгена вернулась Мария-Терезия, а ещё через два дня его пригласили во дворец. На этот раз не было никакого бала или празднества – обычная прогулка по саду.
– Я слышала о вас много противоречивого. По словам одних – вы один из фаворитов русского императора, по словам других – не входите в число особо приближённых, – нейтральным голосом сказала женщина.
– Правы и те и другие, – так же нейтрально ответил принц, – я действительно один из фаворитов, но скорее меня можно было бы назвать другом – большую часть серьёзных постов император предпочитает раздавать родственникам – своим или жены.
Всего несколько предложений, но смысла в них таится немало – это вопросы и ответы об уровне власти и осведомлённости гостя…
– Как вы оцениваете ситуацию с Польшей, – так же нейтрально продолжила Мария-Терезия.
– Ваше Величество! – с ноткой паники сказал Игорь. – Ну вспомните же – я всё тот же кавалерист, что и несколько лет назад! Да, судьба забросила меня достаточно высоко и смею надеяться, что неплохо справляюсь со своими обязанностями, но дипломатия?! Просто спрашивайте всё, что хотите, – и обещаю, что говорить буду максимально честно и открыто, если только вопросы не коснутся государственных тайн!
Женщина заливисто расхохоталась и стукнула его по плечу сложенным веером.
– Хорошо, не будет дипломатии. Но всё же, что там с Польшей?
Выдохнув, Игорь честно сказал:
– Скверно. Что такое польские магнаты, вы и сами знаете – вам они тоже немало горя принесли. Ну а то, что они с Турцией связались и пообещали ей Подолию и Волынь[31], это уже…
– Понимаю, – склонила голову императрица, – такой сосед никому не нужен. Но вы не боитесь? Турция всё-таки сильна.
– Лёгкой прогулки не будет, – согласился принц, – но на русской стороне Миних, Румянцев, Суворов… Да и русские солдаты, сами понимаете…
Мария-Терезия понимала – Семилетняя война отгремела только-только, и русские солдаты показали себя лучшими воинами Европы, неприятно удивив оную.
– Так что насчёт Польши?
– Как вы понимаете, здесь мой голос не будет решающим, и если что-то изменится…
– Понимаю, продолжайте, – сказала она и раскрыла веер, прикрывая лицо.
– Польше как государству придётся стать меньше или вовсе прекратить своё существование, – выпалил Померанский. Веер дрогнул, и мужчина продолжил:
– Лично я бы просто обкорнал её, вернув России исторические области. Что-то досталось бы Австрии… Возможно, ещё каким-то государствам. Но ни в коем случае не делил бы её полностью – просто урезал бы. Возможно – поделил бы на несколько государств и пусть между собой гонором меряются, а не к соседям лезут.
– Спасибо, – с ноткой грусти сказала императрица, – я бы так же поступила…
Здесь был «толстый» намёк на неудачную внешнюю политику Петра – и намёк справедливый. Если в России он действовал более-менее гладко, то в делах Европы слишком уж прислушивался к мнению многочисленных немецко-скандинавских родственников. А это были даже не десятки, а сотни мелких властителей и их ближайших родичей, которые дёргали его со всех сторон, прося заступничества, помощи, денег… И ведь заступался, помогал, давал деньги… И увяз в этом змеином клубке.
Ну и Шлезвиг – родовые владения оставались его собственностью, но не российской. Вроде бы и хорошо, патриотично – кусочек весьма «вкусный» и позволил бы сбросить доминирование Дании в Балтике. Проблема в том, что доминирование маленькой страны в отдельном регионе Европой воспринималось не столь болезненно – можно при желании и приструнить. А вот если сюда шагнёт огромная Россия… Европа ляжет ей под ноги.
Пётр не мог не понимать этого, но продолжал нервировать властителей, приплетая вопрос Шлезвига где можно и нельзя, портя отношения с множеством стран. Ну и немецкие родственники, ведущие свои традиционные интриги, но теперь уже в них влезала и Россия… В общем, можно считать внешнюю политику страны провальной.
