Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Утром после завтрака – снова в седло. До Боровска оставалось уже не так далеко, но и опасность, что нас попытаются перехватить, тоже возрастала.
Переправились через Волгу на пароме, проехали старинный русский город Ржев. Теперь впереди не будет больших рек, а малые мы пересечем вброд.
Тракт был грунтовый, но утоптанный копытами и колесами повозок до бетонной плотности. Если бы не пыль, совсем было бы неплохо. Помогал боковой ветер, относивший пыль в сторону, но даже и при этом через пару часов мы покрылись слоем серой пыли.
Навстречу нам пронеслись два всадника, тоже запыленные донельзя. Мы разминулись, затем всадники круто осадили коней, развернулись и пустились за нами вдогонку.
– Иона, давай быстрее, нас догоняют.
Я оглядывался, но расстояние между нами неуклонно сокращалось. Вероятно, лошади у всадников были посвежее или повыносливее. Вот уже дистанция – не более тридцати метров.
– Иона, скачи вперед, жди меня на первом же постоялом дворе. Я их задержу.
Я перестал погонять коня, и всадники быстро приблизились. Обернувшись, я всмотрелся. Одежда на них не монашеская, цивильная. Тогда можно и сабелькой помахать. Один из всадников приблизился, стал обходить меня слева. Никак они хотят разделиться: один догоняет Иону, второй нападет на меня?
Как только корпус его лошади поравнялся с моей, я резко выкинул левую руку в сторону и ударил его кистенем. Удар пришелся в правое плечо. Всадник вскрикнул, выпустил поводья, закачался в седле. Конечно, болевой шок при таких ударах в сустав очень сильный. Всадник стал отставать, но второй сблизился и выхватил саблю. Его жеребец неуклонно приближался, снова обходя меня слева. Неудобно бить левой рукой, но как только морда жеребца оказалась в досягаемости, я рубанул поперек нее. Жеребец взвился от боли, всадник свалился в дорожную пыль.
Я притормозил коня, развернулся и медленно стал приближаться. Всадник оправился от падения, поднялся. Стоял, выставив вперед саблю. Я пришпорил коня, задумав срубить его на скаку.
Противник мой оказался опытным – пешему трудно устоять перед конным; в последний момент он уклонился и присел, ударив саблей по ногам моего коня. Конь кувыркнулся через голову. Мое счастье, что я успел выдернуть ноги из стремян, иначе туша коня меня просто раздавила бы. Падение, сильный удар о землю. Мне показалось, что от удара из меня вышибло дух, перехватило дыхание.
Но осознание близкой и смертельной опасности заставило быстро вскочить. Сабля валялась в двух шагах от меня, я схватил ее и обернулся к врагу. К моему удивлению, он не бежал ко мне, а стоял на месте. Довольно странно. Он что, при падении ногу повредил? Я обернулся назад. Конь второго всадника стоял смирно на дороге, а противник мой, потеряв сознание, лежал на шее коня. Хоть с тыла ничего не угрожает.
Я медленно подошел к врагу, восстанавливая сбитое падением дыхание. Точно – одна ступня у него неестественно вывернута в сторону, и опирается он только на одну ногу. Старается держаться, но лицо перекошено от боли.
– Мужики, вы чего на меня кинулись? Я вас не трогал – какая пчела вас укусила?
– Ты нам не нужен – просто мешаешь, потому умереть должен.
– По-твоему, если ты мне сейчас мешаешь – тоже умереть должен?
Враг сплюнул, оскалился:
– Чего стоишь? Поглумиться хочешь? Ну, убей, если получится.
Я сунул саблю в ножны.
– На кой черт ты мне сдался, сам на дороге сдохнешь без лошади.
Я повернулся, пошел к лошади второго всадника. Мой конь валялся на дороге с вывернутой шеей и перерубленными ногами.
Подойдя, я стянул всадника, и он кулем упал в дорожную пыль. Чего с ним церемониться? В живых его оставил – пусть еще спасибо скажет, когда очухается.
Я срезал с его пояса плотно набитый кошель, сунул его за пазуху. Придется покупать себе нового коня. Жалко, я свыкся со старым.
Взлетел в седло, тронул поводья. Не спеша объехал своего противника. Он опирался на саблю и чуть зубами не скрежетал от бессилия. Как же, враг рядом, а он его достать не может. Хуже того – я драться с ним не стал, объехал, как кучу навоза.
Я пришпорил коня и через полчаса был уже на постоялом дворе.
Иона ждал на крыльце, с тревогой поглядывая на дорогу, и, завидев меня, с облегчением вздохнул.
– Жив? Ну, слава богу!
– Ну уж коли мы на постоялом дворе, пойдем хоть пообедаем по-человечески. Думаю, сегодня нас уже никто не побеспокоит.
Мы с аппетитом поели. Собственно, поел я, а Иона поковырял кашу ложкой, мясо есть не стал, запил квасом. Я же, доев курицу, побаловал себя пивом.
– Вот теперь и дальше ехать можно, с сытым брюхом оно веселее.
Иона пробурчал что-то вроде как «чревоугодник», но мне было все равно, что он обо мне думает.
Мы пустились в путь и, переночевав у знакомого Ионы, к вечеру следующего дня подъезжали к Боровску, вернее – к Свято-Пафнутьеву Боровскому монастырю, что стоял близ города.
Монастырь производил серьезное впечатление. Скорее – выглядел он как крепость: толстенные стены, шесть башен, все – каменные. Такой монастырь любую осаду выдержит.
На территории монастыря высились маковки церквей. Насколько я помнил – здесь, в этом монастыре, много лет спустя, во время царствования Алексея Михайловича, уморили голодом боярыню Морозову, выступавшую против церковных реформ патриарха-раскольника Никона, и ее сестру – княгиню Урусову.
Мы подъехали к въездной башне, как я позднее узнал – Георгиевской.
На стук Ионы в крепостные ворота выглянул послушник. Увидев монашескую рясу Ионы, загремел запорами и открыл ворота. Мы спешились и, ведя коней в поводу, прошли ворота, которые тотчас же закрыли.
Мы оказались на небольшом пятачке внутри башни. Следующие внутренние ворота были закрыты и располагались под прямым углом к въездным, чтобы затруднить неприятелю штурм при осаде.
Из узких боковых дверей вышел монах, завидев Иону, бросился обниматься, восклицая:
– Дошли наши молитвы до Вседержителя! Жив, добрался-таки. А то уж мы слухи разные слышали-де сгинул Иона. Пошли к настоятелю! А это кто с тобой?
– Защитник мой, из узилища вызволил, сюда сопроводил, немало жизнию рискуя.
– Вот оно как. Тогда идемте вместе.
По знаку монаха послушник открыл внутренние ворота, и мы оказались внутри монастырских стен. Послушник забрал лошадей, а мы отправились за монахом.
Перед дверью настоятеля попытались отряхнуть одежду от пыли, да какое там. Так и вошли.
Настоятель принял Иону с радостью. Перекрестил, облобызал, посадил на скамью. Я скромно присел рядом.
Иона, не торопясь, пересказал все события, включая измену Трифона, свое счастливое освобождение, возвращение ризы и навершия. При этих словах Иона развернул сверток, достав шитую золотом ризу, и поднес настоятелю монастыря навершие.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
