Файран сорвал с себя длинные ритуальные одежды. Немного помедлил, а потом решительно бросил одеяние на пылающие угли. Какое-то время он стоял, молча наблюдая, как жадные языки огня лижут одежду друида.
Кельты не поверили, когда Файран говорил им, что дух умершего вождя вселился в его тело. Зато легко поверили в его безумие! Они считают его сумасшедшим. Завистливым и ревнивым. Они изгнали его! Отлично! Теперь он и сам не хочет принадлежать к ним.
Файран смыл кровь с рук и лица. Переоделся в чистое, накинул длинный зеленый плащ и застегнул его у горла тяжелой кельтской фистулой. Зеленая и коричневая одежда гораздо удобнее для прогулок по лесу, чем одеяния друида. Теперь он станет невидимым в чаще.
Файран уже не сомневался в том, что сможет принести жертву.
Он отдаст римлянину кровь единственного человека, который заслуживает смерти.
Он принесет в жертву Конна.
Но как до него добраться? Файран принялся задумчиво мерить шагами пещеру.
Не так-то просто убить вождя! С нынешней ночи Конн находится под защитой всего племени.
Файран резко остановился и посмотрел на зловещий череп, будто ожидая от него поддержки.
У каждого человека есть какое-то слабое место. Должно оно быть и у Конна. Нужно лишь отыскать его. Для начала придется хорошенько изучить будущую жертву. Узнать о нем все, вплоть до мельчайших деталей.
«Надо начать с наблюдения за его домом», — решил Файран. Раньше он очень жалел о том, что ему приходится жить рядом со своим врагом. Теперь это соседство показалось ему добрым: предзнаменованием. Хорошо, что Конн не живет в деревне под постоянной защитой племени! В л ним будет гораздо проще разделаться.
Кроме того, лес давал Файрану дополнительные преимущества. Он знал в нем каждую тропу и всегда ориентировался намного лучше, чем
Файран вышел из пещеры. Безмолвный и бесшумный, он вступил в чащу и тенью заскользил между деревьями. Его зеленые и коричневые одежды сливались с листвой.
Увидев соломенную хижину Конна, Файран притаился среди окружавших ее деревьев. Из его укрытия хорошо просматривалась единственная дверь в дом. Отсюда он увидит всех, кто входит или выходит из дома. Он увидит Конна — а Конн об этом даже не догадается.
«Я буду ждать, сколько потребуется, — клялся Файран. — Очень скоро Конн на своей шкуре почувствует, что значит потерять все!»
И тут возле хижины показался Конн. Файран мысленно поблагодарил духов за свою удачу.
Конн был один, без охраны.
Сердце Файрана радостно затрепетало. «Я нашел твое слабое место, Конн! — подумал он. — Ты так веришь в свое могущество, что становишься безрассудным. Ты уверен, что легко справишься с любым противником!
Берегись, Конн! Очень скоро ты убедишься, твоя сила — это всего лишь слабость. Твоя гордость поможет мне сокрушить тебя!»
Файран почувствовал, как напряглись его мускулы.
Я убью тебя, Конн! Теперь я смогу убить тебя.
Он увидел, как Конн распахнул дверь своей хижины.
— Входи! — позвал он.
Файран задохнулся. Ноги его приросли к земле от страха.
«Он увидел меня! — молнией пронеслось в мозгу. — Он знает, что я рядом!»
Что теперь сделает Конн?
И тут на поляну выступила стройная фигура, закутанная в длинный плащ.
«Конн не знает, что я здесь! — с облегчением перевел дух Файран. — Конн звал не меня. Он разговаривал со своим гостем. Но тогда кто же это?» — Файран немного высунулся из своего укрытия, но так и не смог узнать незнакомца. Лицо гостя скрывал низко опущенный капюшон.
Конн громко расхохотался.
— Почему ты до сих пор прячешь лицо? — игриво спросил он и откинул капюшон с головы подошедшего человека.
Файрану показалось, что расплавленное железо обожгло его горло. Он судорожно глотнул воздух.
Брианна!
Нет, ему показалось! Брианна любит его! Он уверен в ее любви!
Конн обнял Брианну и приник к ее губам.
Брианна обвила руками шею Кона и страстно вернула ему поцелуй.
— У нас все получилось! — прошептал Конн, нежно проводя пальцами по щеке девушки. — Мы победили этого жалкого слабака Файрана. Мы одурачили целое племя. Теперь нас уже никто не остановит!
Брианна улыбнулась. Привстав на цыпочки, она нежно поцеловала Конна в уголок рта.
— Никто нас не остановит! — повторила она.
— Все оказалось так просто! — Конн запрокинул голову и радостно захохотал. — Мне до сих пор не верится, что все прошло так легко!
— А что я тебе говорила? — лукаво улыбнулась Брианна.
— Ты умница! — восхищенно признал Конн. — Ты оказалась права, а я ошибался. Я просто не мог поверить, что все настолько глупы. Но они так легко поверили в твою непричастность! Никому и в голову не пришло, что женщина может обладать такими сильными чарами!
Конн помолчал, задумчиво разглядывая Брианну.
— Но ты необычная женщина. Без тебя мне бы никогда не удалось убедить наших людей в своей избранности. Но теперь все уже позади. Отныне мы будем иметь все, что пожелаем!
Файрану казалось, что сердце его сейчас разорвется от боли. Как она могла?! Ведь она знала, как он мечтал стать вождем! Она прекрасно понимала, как много это для него значит!
«Без моей помощи Брианна никогда не овладела бы огненными заклинаниями!" — с болью подумал Файран. — До меня она никогда не пробовала разговаривать с огнем. Это я научил ее первым магическим обрядам! Теперь ее сила намного превосходит мою. И она хладнокровно применила эту силу против меня».
Задыхаясь от боли, Файран смотрел на Брианну.
— Вдвоем мы будем сильнее всех на свете! — торжественно произнесла Брианна. Она посмотрела на Конна, и Файрана поразил незнакомый, неистовый блеск ее глаз. — Я люблю тебя, Конн. Никто и никогда не разлучит нас. Я буду с тобой до последнего дня твоей жизни.
Глава 22
Файран почувствовал мучительный приступ тошноты. Неужели заболел? Он похолодел от страха. Только не это! Болезнь не должна помешать его мести!
Значит, Конн не соврал. Все его ужасные слова оказались правдой. Просто Файран не захотел ему поверить.
Все это правда. Каждое слово. Каждое ужасное слово.
Брианна не любит его. Она никогда его не любила. Она предала его. Она помогла Конну обманом занять место вождя.
Файрану хотелось бежать. Бежать далеко-далеко, чтобы никогда больше не видеть лица Бриан-ны. Бежать туда, где никто его не знает. Там он сможет начать новую жизнь.
Слишком больно оставаться… Без Брианны ему здесь больше ничего не нужно. Надо уходить.
