Эван добежал до дома первым. Он несся так быстро, что его легкие чуть не разрывались.
– Что будем делать? – задыхаясь, спросила Энди, следуя за ним.
– Не знаю, – ответил Эван на бегу и влетел в дом.
– Тетя Катрин! – завопил Эван, врываясь в гостиную.
Огромный шар заполнял всю середину маленькой комнаты. Близнецы Беймеры оказались близко к поверхности, когда он стал перекатываться и расползаться по ковру, оставляя везде липкие следы.
Через несколько секунд Эван увидел тетю. Дьявольская кровь загнала ее к камину.
– Тетя Катрин, беги! – кричал Эван.
Но он уже видел, что ей никуда не деться.
– Уходите, ребята! – вопила Катрин дрожащим голосом, и внезапно стало видно, что она очень старая и слабая женщина.
– Быстрее уносите ноги! – настойчиво повторила она. Ее темные волосы растрепались, ее глаза, эти голубые, понимающие глаза уставились в зеленый шар, как будто пытаясь загипнотизировать его.
Эван повернулся к Энди, не соображая, что делать.
Энди вцепилась в волосы, широко раскрыв глаза от страха и провожая каждый прыжок зеленого шара по направлению к тете Эвана.
– Убирайтесь! – резко выкрикнула Катрин. – Спасайте свои жизни! Я во всем виновата! А сейчас я должна умереть из-за этого!
Эван охнул.
Слова вертелись в его голове, четкие и громкие, такие понятные и пугающие.
«Я во всем виновата. Сейчас я должна умереть из-за этого».
25
– Нет!
Застыв в ужасе, когда чавкающий шар дьявольской крови прыгнул к его тете, Эван почувствовал, что комната закружилась и пол уходит из-под ног. Он ухватился за спинку кресла Катрин, и в его голове всплыли давние картинки.
Он вспомнил странную кость, которую Катрин всегда носит на шее.
Таинственные книги, заполнившие полки в его комнате.
Сарабет, черная кошка с горящими желтыми глазами.
Черная шаль, в которую Катрин всегда закутывалась вечерами.
«Я во всем виновата. Сейчас я должна умереть из-за этого».
Эван увидел все это заново и потихоньку начал все понимать.
Он вспомнил день, когда он и Энди принесли домой банку с дьявольской кровью из магазина игрушек. Катрин настойчиво просила посмотреть ее.
Изучить ее.
Коснуться ее.
Он вспомнил, как она крутила банку в руках, очень осторожно проверяя ее. Губы молча двигались, когда она читала этикетку.
Что она тогда делала? Что шептала?
Она колдовала над банкой?
Колдовала, чтобы дьявольская кровь начала расти? Чтобы запугать Эвана?
Но зачем? Она даже не знала его.
Почему она хотела испугать его? Или… убить?
«Будь осторожен», – сказала она тогда, возвращая голубую банку.
«БУДЬ ОСТОРОЖЕН».
Это было серьезное предупреждение.
Заколдовала и предупредила.
– Ты это сделала! – вырвалось у Эвана. Он не сознавал, что его все слышат. Слова вырвались помимо его воли. Он уже не контролировал себя. – Ты это сделала! Ты заколдовала ее! – обвиняюще кричал он, показывая на свою тетю.
Он увидел, как ее глаза сверкнули, когда она поняла, что он сказал. Потом они наполнились слезами, слезами, которые потекли по ее бледным щекам.
– Нет! – закричала она. – Нет!
– Ты что-то сделала с банкой! Ведь так, тетя Катрин!
– Нет! – кричала она, перекрикивая чавканье и чмоканье гигантского шара, который почти скрыл ее от них.
– Нет! – кричала она, прижавшись к камину. – Я ничего не делала! Это она!
И она обвиняюще указала на Энди.
26
Энди?
Тетя Катрин обвиняет Энди?
Эван обернулся к своей подружке.
Но и Энди повернулась тоже.
И Эван сразу же понял, что тетя обвиняет не Энди. Она указывала на Сарабет.
Стоя в дверях гостиной, черная кошка зашипела и выгнула спину, яростно уставясь на Катрин.
– Это она! Она во всем виновата! – скороговоркой выпалила Катрин, указывая на кошку.
Шар дьявольской крови немного отпрыгнул, отступив на шаг, как если бы слова Катрин ранили его. Тени замелькали внутри шара, когда он зашевелился.
Эван уставился на кошку, потом повернулся к Энди. Она дрожала от страха и замешательства.
«Тетя Катрин сошла с ума, – горестно подумал Эван. – Она ничего не соображает. Она говорит вздор. В этом нет никакого смысла».
– Она виновата, она! – все повторяла и повторяла Катрин.
Кошка еще раз зашипела в ответ. Шар запрыгал на месте, и все тени внутри исчезли.
– Ой, посмотри! – закричал Эван, когда черная кошка внезапно поднялась на задних лапах.
Энди ахнула и сжала руку Эвана. Ее пальцы были холоднее льда.
Шипя, кошка росла, как тень на стене. Ее когти становились все длиннее. Она закрыла глаза, и ее поглотила темнота.
Никто не пошевелился.
Единственным звуком, который слышал Эван, было хлюпанье зеленого шара и биение его собственного сердца.
Все смотрели на кошку, которая увеличивалась и вытягивалась. И, вырастая, меняла форму тела.
Она становилась человеком.
С расплывчатыми руками и ногами, окруженными жуткой темнотой.
И потом тень выступила из темноты.
И Сарабет оказалась молодой женщиной с огненно-рыжими волосами, бледной кожей и желтыми глазами, теми желтыми кошачьими глазами, которые преследовали Эвана с самого приезда. Девушка была одета в узкое черное платье, спускающееся до лодыжек.
Она стояла в дверях, с ненавистью глядя на Катрин.
– Вы видите? Это кошка во всем виновата, – тихо-тихо сказала Катрин. И следующие ее слова были только для Сарабет: – Твое колдовство надо мной разрушено. Я больше не буду на тебя работать.
Сарабет тряхнула гривой волос и рассмеялась:
– Я сама решу, что ты будешь делать, Катрин.
– Нет, – сопротивлялась Катрин. – Ты использовала меня двадцать лет, Сарабет. Двадцать лет ты держала меня здесь, как в тюрьме, заколдовав. Но сейчас я использую эту дьявольскую кровь, чтобы спастись от твоей власти.
