Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
Ника вытянула перед собой руки и растопырила пальцы. Однако пальчики-то дрожали.
– Что-то я разнервничалась слишком? Надо собраться!
У этого Кнурова очень мужской, низкий, почему-то взволновавший ее голос, а манера говорить жесткая, отстраненная и холодная, словно он ее отчитывал за дела какие нехорошие или допрос вел, заранее не веря не единому слову.
– Да ладно тебе, «допрос»! По-моему, ты сильно перетрусила, что он откажет! – объяснила себе Ника свое странное волнение, стараясь не вспоминать те ощущения, которые вызвал в ней тембр его голоса. – Ладно, надо действовать дальше!
Она быстро собирала в сумку самые необходимые вещи, не забывая про конспирацию и все такое, что там положено соблюдать, когда за тобой следят: громко разговаривала, вводя в заблуждение тех, кто ее подслушивал, чувствуя себя при этом полной идиоткой!
– Надо съездить к бабуле домой и еще раз пересмотреть все ее бумаги, вдруг я что-нибудь найду. И надо съездить в Коломну, к ее подруге, они долгие годы переписывались, может, она что ей и написала, – сообщила девушка возможным «слухачам».
Собрав вещи, всей кожей, обострившимся восприятием чувствуя, что за ней наблюдают через окна, постаралась незаметно вынести сумку в прихожую, маскируя свои действия под наведение порядка в квартире.
«Это определенно похоже на паранойю! – отстраненно подумала как не о себе Ника. – Да, ладно, ладно, на что бы там ни похоже, соберись, Ника! Так! Теперь самое трудное!»
Вернувшись в гостиную, села на кресло, стоящее спинкой к окну.
– Так, давай подумаем, где и у кого еще можно искать? – оповестила она подопечных Михаила Ивановича о своем разыскном усердии.
Все! Пора!
Ника осторожно сползла с кресла, встала на четвереньки и быстро поползла к выходу из комнаты, который не просматривался через окно, потому что его загораживал круглый стол. Добравшись до прихожей, поднялась с колен, повесила на себя сумки – маленькую дамскую и вторую побольше, с вещами – поудобней, крест-накрест, через голову и, мысленно помолившись, выскользнула из квартиры, не забыв закрыть ее на замок.
На чердаке царила полутьма. Свет едва проникал через грязные смотровые оконца, выходящие на крышу. Споткнувшись о какой-то хлам, она подняла кучу пыли, от которой тут же начала чихать. Расстояние до нужного выхода Ника преодолела, чихая и почти ничего не видя, шаря впереди себя, как слепая, вытянутой рукой. Спустившись с чердака, она осмотрелась, отряхнула пыль с брючек и уже без приключений, никого не встретив, добралась до первого этажа.
Выйдя из дверей, она, как всполошенная коза, шарахнулась в кусты у подъезда – проверить, обнаружили соглядатаи побег или нет.
«Как в том анекдоте: «наблюдение за наблюдающим – 2000 рублей», – подумала она, усмехнувшись своим любительским партизанским действиям.
Машина стояла далеко, но и отсюда просматривалось, что в ней спокойно сидят два человека и никаких признаков нервозности не выказывают.
«Вот и сидите себе, козлы!» – порадовалась культурная барышня Былинская.
Кажется, пронесло!
Выбравшись из кустов, Вероника шустренькой трусцой свернула за угол и почти побежала к метро.
Пират, он же Алексей Иванов, подогнал машину так, что бампер нависал над второй ступенькой лестницы, ведущей с платформы, мало обращая внимание на то, что почти перегородил проход. Постукивая пальцами по рулю в такт звучащей из приемника музыке, он улыбался, думая о том, как они все «сделали стойку».
И правильно Ната остудила мужиков, она знала их всех как облупленных. Если бы в их компании находился посторонний, он бы даже не понял, о чем она вообще говорит. Все они давным-давно, казалось, что всю жизнь, умели владеть своими эмоциями и особо выражением оных не баловались в чьем-то присутствии, и надо было очень хорошо знать ребят, чтобы почувствовать те искры азарта, интереса, которые полетели в разные стороны после звонка этой Вероники.
Интересно, какая эта девушка?
Хотелось бы, чтобы умная. С глупыми совсем тошно работать.
Может, и не придется еще, может, ерунда какая, что-нибудь мелодраматичное, слезливое, разбитые сердца и отбытие любимого в неизвестном направлении с прихваченными материальными ценностями, и неинтересное до зевоты, такое случалось в их работе – ожидание интригующего дела и разочарование от банальности.
Но он чувствовал, что не ерунда!
Определил по тому, как собрался, подтянулся Матерый, внешне став еще более расслабленным, слегка медлительным – верный признак, что почуял дело!
Серега разговаривал с ней, слышал голос, интонации, улавливая только одному ему понятную информацию из, казалось, мало что объясняющего разговора.
Он никогда не ошибался!
У него врожденное чутье, которое даже интуицией назвать-то нельзя, нечто нереальное, шестое, седьмое, черт его знает какое чувствование, вполне реально спасавшее сотни раз их задницы, точь-в-точь как у матерого волка.
Но свой позывной Кнуров получил не за это.
Пират был зеленым летехой, сразу по окончании училища, с пылу с жару, как пирожок с картошкой, попавший в Афган уже под самый конец, перед выводом войск.
В очередном из рейдов по глупости одного высоко стоящего и далеко глядящего начальства они попали в засаду. В продуманную, грамотно обставленную и явно заранее подготовленную. И что самое поганое, устроена она была на явно слитой кем-то информации.
И не просто засада, а полная, безвылазная задница, если подбирать самое мягкое выражение.
Серега Кнуров, командир их группы, хоть и сам тогда был, как тот же пирожок готовенький, только из училища, да по заслугам звание носил уже старшего летехи, успев отметиться в операциях, и только благодаря ему и тем самым его непростым заслугам, знаниям и умениям они и смогли из всего этого вылезти.
Правда, не все, только половина! Полегли пацаны.
Когда дошло до рукопашной, чего практически не бывало в Афгане – не той красивой рукопашной, как показывают в кино, а грязно-кровавой, не дающей времени на боль, страх и вообще-то на жизнь, – на каждого из них приходилось по три-четыре «духа». Серега дрался спокойно-осатанело, навязав всем, и своей группе в том числе, невероятный темп. Когда у него выбили нож, он дрался руками, ногами, когда ему прострелили ногу и сломали руку, он продолжал вести бой и последнему своему противнику вцепился в горло зубами…
А потом вывел всех оставшихся в живых через горы, засыпанные снегом, через преодоление за гранью человеческих сил и возможностей – вывел к своим, что тоже в принципе было невозможно.
Вот после этого он и стал Матерым!
К платформе подъехала и остановилась электричка.
Пират подобрался, завел двигатель. Шипя, открылись двери вагонов, на платформу выпорхнула симпатичная девушка и быстро, почти бегом, пошла к машине.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
