Это слово масляным пятном растеклось в моем мозгу, проникая сквозь все оболочки.
– Что? – выдавила я из себя маловразумительный звук, отдаленно напоминающий вопрос.
– Вы не уверены? Тогда лучше убедиться, прежде чем проводить какие-либо лечебные процедуры.
Ваша подруга говорит, что вы неважно себя чувствуете уже несколько дней.
– Я думала, это простуда или грипп… Между мной и доктором повисло тягостное молчание, и я оцепенела от страха. Кадры из прошлого, будто разрозненные точки, постепенно стали складываться в отчетливую картинку.
– Синьорина, результаты анализов готовы. Вы беременны! Поздравляю! – радостно сообщил молодой дежурный врач в белом халате, войдя в палату, где я лежала в ожидании диагноза.
Я повернулась и в отчаянии взглянула ему в глаза, не говоря ни слова. Мне стоило неимоверных усилий не разреветься как маленькой.
С чашкой кофе появилась Анджела и обнаружила меня и доктора с одинаково задумчивым выражением на лицах. Я к тому же чуть не плакала.
Врач воспользовался ее появлением и, посматривая на нас по очереди, стал рассказывать:
– У вас низкое давление, поэтому вам нужно побольше отдыхать. Принимайте магний по двести миллиграммов в день в течение двух недель и как можно скорее обратитесь к гинекологу. Я бы посоветовал вам полежать здесь еще пару часов, на всякий случай, а потом можете идти домой.
На выходе из палаты он посмотрел на Анджелу и добавил:
– Никаких тяжестей, никакого спорта и никакого стресса. Будьте осторожны.
Она кивнула.
Когда врач вышел, Анджела молча присела на мою кровать и положила руку мне на ногу. Я закрыла лицо ладонями и уставилась в потолок. Слезы стали заливать мои пальцы, щеки и губы.
Мы совершенно не знали, чем разбавить это гробовое молчание.
В моей голове клубились самые разные воспоминания, и в горле стоял комок.
Анджела щелкнула пальцами, привлекая мое внимание:
– О чем ты думаешь?
– Не знаю … Ни о чем. Обо всем сразу.
– Хочешь поговорить?
– А что я могу сказать?
– Тебе надо позвонить Карло.
– Карло? – удивилась я так, как будто не понимала, о ком она говорит.
– Ну да, Карло! Твоему жениху. Помнишь? Это такой симпатяга, который терпит тебя уже четыре года. – И, немного помолчав, она добавила: – Или можешь сначала огорошить Надирию. Вот она обрадуется!
Анджела улыбнулась, но развеселить меня ей так и не удалось.
Я облокотилась на подушку, посмотрела ей прямо в глаза и прошептала:
– Он не от Карло.
Анджела вздрогнула, как от удара хлыста:
– Да ты что, с ума сошла? Что ты говоришь? Потом, осознав всю серьезность положения, она стала лихорадочно перебирать факты в голове:
– Боже мой, Виола! Как же так! Значит, вы не предохранялись…
Ответом ей были мои сдавленные рыдания. Потом, утерев глаза простыней, я придвинулась поближе к подруге и пробормотала:
– Что делать? Ума не приложу… Все как в дурном сне…
– Господи, Виола, о чем ты только думала!
– Не знаю, не знаю!
– А теперь ты беременна, но не от своего жениха. Как думаешь все это воспримет Карло? Представляешь, как больно ему будет? Он тебя обожает, ради тебя на все пойдет, но такое – это слишком даже для него. Ну а его мамаша только этого и дожидается. Она весь город заклеит твоими фотографиями с подписью «ИЗМЕННИЦА».
Я уставилась на дверь, не проронив ни слова.
– А твои родители? Как ты могла так с ними обойтись? – проговорила Анджела, и я вздрогнула.
– Может, стоит сначала поговорить с Массимо? – дрожащим голосом предложила я.
– Подумай хорошенько, – ответила Анджела, поднимаясь с кровати. – Он вполне может быть против этого ребенка. Сколько времени он уже не дает о себе знать? И что за отец из него выйдет? Виола, Массимо – это приключение, ошибка, игра, ты сама так говорила. С этим мужчиной ты никогда не будешь ни в чем уверена. Да ты ничего толком о нем не знаешь!
И, возвращаясь к главной теме, она добавила:
– Подумай о ребенке, если сомневаешься. Настоящий отец – это Карло, а никак не незнакомец, с которым ты пару раз переспала!
После этих слов я встала, схватила сумку и побежала прочь. Анджела, поджав губы, смотрела мне вслед в таком изумлении, как будто у нее на глазах только что рухнул самолет.
Миновав лестницу и входную дверь, я огляделась вокруг, пересекла двор, увернулась от пары машин и бросилась к остановке такси. Четырех-дверная «Ланча-Дедра», попавшаяся мне, показалась самым медленным автомобилем на свете.
Движение на улицах становилось все более оживленным, и на каждой остановке перед светофором я чувствовала, как огненное «НЕТ» загорается у меня в желудке.
Таксист не обращал на меня никакого внимания, хотя я нервно ерзала посреди двух задних сидений и постоянно поглядывала то на дорогу, то на часы.
На месте я расплатилась, вышла, не попрощавшись, и такси исчезло вдали. Окна на третьем этаже были распахнуты, и мое сердце тут же размякло, как дрожжевое тесто.
Я проскользнула в дверь подъезда, которую передо мной любезно придержала выходившая синьора. Она радушно со мной поздоровалась, а я едва кивнула в ответ.
В холле я провела рукой по почтовым ящикам и, очевидно, впервые отметила, что ни на одном из них не значится его имя. В горле снова встал комок, когда я вдруг подумала, а жил ли он здесь вообще? Держась за поручень, я осторожно поднялась вверх по лестнице. Перед дверью я стояла довольно долго, рассматривая ручку, дверной глазок, коврик и порог. Пару раз я подносила палец к кнопке звонка и отдергивала руку. Что я ему скажу, когда он окажется прямо передо мной? Поймет ли он сам, в чем дело? Догадается ли по моим светящимся от радости глазам? Растрогается? Может, заплачет и обнимет меня? Мне хотелось навсегда запечатлеть в памяти выражение его глаз, очертание его зрачков, когда они сузятся, будто от яркого света.
Собравшись с силами, я вздохнула, приложила палец к звонку и нажала изо всех сил.
Звонок тренькнул пару раз, затем все стихло – снаружи и у меня внутри.
За дверью послышались шаги. Я вспыхнула, во рту пересохло. Хотелось немедленно убежать, хотя я понимала, что никуда не денусь.
Когда лязгнул входной замок, я вздрогнула и уставилась на край двери, отделявший ее от косяка, ожидая, что в просвете, который появится между ними, возникнут ответы на все мои вопросы.
Дверь распахнулась. Кривая улыбка застыла у меня на губах.
Я потупила взгляд, потому что глаза напротив с немым вопросом в них оказались на уровне моих.
