Для данного исследования мы разделили развитие обмана на три этапа. Естественно, границы между ними размыты. Вот эти три этапа: 1) раннее детство, приблизительно от 2 до 6 лет; 2) латентный период, от 6 до 12 лет; 3) юность, от 12 до 18 лет. При изучении процесса развития необходимо учитывать и контекст, в котором он происходит. Каждый человек растет внутри социума и подвергается влиянию внешних факторов. Поэтому мы учитываем воспитание детей, социальное окружение и значимость нестандартных (травмирующих) факторов.
Раннее детство
До сих пор нет единого мнения: способны ли дети врать в этом возрасте. Чтобы избежать термина «ложь», для описания разных видов обманного поведения у маленьких детей исследователи используют другие лексемы, такие как ложные высказывания или псевдо-ложь (Содиан, 1991). Чтобы быть способным на настоящую ложь, ребенок должен иметь представление о чужих убеждениях. Ложь является намеренной попыткой внушить кому-то другому ложное убеждение. Считается (Лафреньер, 1988; Содиан, 1988), что представление о чужом сознании (противоречащее детскому нарциссизму) отсутствует у ребенка как минимум до 3,5 лет. Исследователи рассматривают обманное поведение в раннем возрасте как попытку ребенка быть приятным (податливым) в глазах авторитетных взрослых, или как усвоенную реакцию, позволяющую избежать наказания.
Ликэм (1992) описал три уровня лжи. Каждый предполагает расширение социального кругозора в сочетании с когнитивным развитием. Первый уровень — манипуляция поведением другого человека. Ребенок может отрицать свои проступки и обвинять другого ребенка в надежде избежать наказания или осуждения. При этом он не думает о том, чтобы повлиять на чужие убеждения. Достигнув второго уровня, ребенок учитывает чужие убеждения и старается ими манипулировать.
СПОСОБНОСТЬ ОСОЗНАВАТЬ ЧУЖИЕ УБЕЖДЕНИЯ ПОЗВОЛЯЕТ ОБМАНЫВАТЬ БОЛЕЕ УСПЕШНО.
Также ребенок понимает, что жертва обмана в будущем будет оценивать все утверждения в свете нового убеждения. На третьем уровне лжец принимает во внимание тот факт, что собеседник оценивает его намерение и искренность. Важно, чтобы собеседник поверил его словам. Таким образом, у лжеца уже есть представление о невербальном поведении и способности измерить уровень доверчивости. Эта система обратной связи позволяет значительно повысить способность сочинять правдоподобные истории.
Вульф (1949) утверждал, что дети неспособны на ложь до 4 лет, потому что они еще не знают правду. Он считал, что после 5 лет понимание лжи делается более четким, и ребенок начинает лучше отличать окружающую реальность от вымысла. Возрастные рамки обмана, установленные Вульфом, подвергались сомнению. Лафреньер описал примеры обманного поведения у полуторагодовалых малышей. По мнению исследователя, обман в этом возрасте преимущественно шутливый, он призван рассмешить и привлечь внимание. В качестве примера я могу привести случай из личной жизни, когда играл со своим крошечным сыном. Он распознавал животных в книге с картинками, при этом упорно называл зебру жирафом и громко смеялся над моими попытками его исправить. Лафреньер описывал ситуации, когда 2‑летний мальчик обвинял своего брата (которого даже не было дома) в том, что это он разлил молоко, и когда 2,5‑летняя девочка сама себя укусила, а потом заявила, что это сделал другой ребенок.
Доктор Майкл Льюис и его коллеги (1989) из Института изучения детского развития, Медицинская школа им. Роберта Вуда Джонсона в Нью-Джерси, провели очень интересный эксперимент: 3‑летним детям запретили смотреть на игрушку (при этом в комнате велось видеонаблюдение). Врач, проводивший эксперимент, вышел из комнаты и вернулся через 5 минут, чтобы спросить детей, посмотрели ли они на игрушку. 85 % детей нарушили запрет, но только 38 % в этом признались. Некоторые дети отказались отвечать на вопрос. Среди обманувших детей было больше девочек, чем мальчиков, и ложь девочек было сложнее распознать. Интересно, что совравшие дети больше улыбались и выглядели спокойнее, чем те, кто сказал правду. Дети, отказавшиеся отвечать на вопрос (все они нарушили запрет), проявляли свое тревожное состояние: их навыки обмана уступали навыкам детей, обманувших вербально.
Играя с маленькими детьми в прятки в целях эксперимента, исследователи выяснили, что 2,5‑летние дети могут сознательно пытаться вводить играющих в заблуждение. Чендлер и его коллеги (1989) из Университета Британской Колумбии заявили, что наблюдаемые ими дети «не только ловко врали и хитро сбивали соперников с толку, но и делали это с обезоруживающим восторгом».
Фантазирование характерно для малышей и для более взрослых детей, которые пасуют перед стрессовыми и сложными ситуациями (А. Фрейд, 1965). Фантазирующий ребенок в раннем возрасте может говорить о своих желаниях так, словно они уже осуществились (о каких-нибудь игрушках или поездке в Диснейленд, особенно если у ровесника это уже есть или было).
Некоторые исследователи утверждают, что ложь — неотъемлемая часть психического развития (Голдберг, 1973; Кохут, 1966; Тауск, 1933). Разрыв с родителями, особенно с матерью, — важная задача. Она решается не только на физическом, но и на психологическом уровне. Если придерживаться этой точки зрения, логично ли утверждать, что здесь заканчиваются границы одного внутреннего эго и начинается область другого? У маленького ребенка неизбежно появляются вопросы: «Принадлежу ли я самому себе?», «Являюсь ли я частью мамы?», «А она умеет читать мои мысли?»
