— Сожалею, госпожа, — твердо, но ласково отвечал фавн. — Кухня не место для вас.
Поэтому у ласси не оставалось иного выбора, кроме как проследить за ним. Ролло идти отказался, заявив, что негоже красться за существом, которое не собираешься есть, и остался на своем любимом коврике у камина в гостиной.
Ласси выждала, пока Эразм уберет поднос с ее завтраком, сосчитала до десяти, а затем выскользнула в коридор следом за ним. Идти за кем-то по коридорам дворца было нетрудно, поскольку через каждые несколько шагов в стенах имелись ниши с выставленными в них молотками или вязальными крючками. Если Эразм останавливался или начинал оборачиваться, ласси ныряла в нишу, считала до пяти, а затем выскальзывала снова.
Таким манером она спустилась следом за фавном на шесть лестничных пролетов в недра ледяной горы. Тут было холоднее, но не больше, чем в обычном погребе. Залы освещались факелами, вставленными в ледяные держатели в виде человеческих кулаков. Ласси поняла, что по ее звонку Эразму приходилось проделывать изрядный путь.
Твердо решив вызывать беднягу пореже и избавить его от лишней беготни, ласси завернула за угол и резко остановилась. Открывшаяся перед ней огромная арка вела в кухню размером с большой зал с колоннами, располагавшийся тремя этажами выше, но не это заставило девушку прирасти к полу от изумления.
Похоже, Эразму в его работе все-таки помогали другие слуги. Но причина, по которой ласси их раньше не видела, сделалась ясна, как только глаза ее приспособились к увиденному: козлоногий мажордом оказался самым человекоподобным из всех. Ласси не совладала с собой и заорала.
Кухня разом превратилась в хаос, ее обитатели заквакали, зарычали, зашипели, закричали. С полдюжины причудливых созданий метнулись к двери и там замерли, не зная, что делать дальше. Но тут вперед выступил Эразм и всех успокоил.
Бросив на ласси укоризненный взгляд, он обратился к остальным и торжественно сообщил:
— Это наша новая госпожа. — Затем он повернулся к девушке: — Госпожа, позвольте представить вам персонал.
Он хлопнул в ладоши, и все выстроились рядком.
Эразм начал с того конца, где стояли на хвостах три оранжевые ящерицы, вибрируя языками и мягко перебирая в воздухе всеми четырьмя лапками.
— Повара Зах, Цзц и Сстх, — произнес он, указав на каждого по очереди, и добавил, уловив в глазах ласси вопрос: — Они огненные саламандры.
— Ой, ну конечно, — отозвалась ласси и улыбнулась ящерицам, старательно притворяясь, будто не визжала только что при виде того, как они кувыркаются в пламени. — Вы чудесно готовите, — добавила она совершенно искренне.
Три саламандры побагровели от смущения. Целиком.
— Поварята Гарт, Капп и Ниллип. Гарт — минотавр, Капп — брауни, а Ниллип — пикси.
Гарт и Капп поклонились, а Ниллип, вроде бы девочка, сделала воздушный реверанс, поскольку парила смутах в трех над полом. Именно из-за Гарта ласси и заорала. Он был добрых семи футов ростом, и его тело, напоминающее кирпичную стену, покрывала такая густая шерсть, что и не понять, одежда это или его собственная… шкура. Венчала эту живую гору голова огромного быка со здоровенными черными рогами и бронзовым кольцом в носу. Капп и Ниллип были не такие страшные. Капп был ростом фута три и выглядел как сделанный из коры человечек, а Ниллип, ростом меньше фута, обладала крыльями как у бабочки.
— Здравствуйте, — пролепетала ласси.
— Моя госпожа, — пробормотали все трое.
— Горничная Фиона, — продолжал Эразм, подходя к высокой женщине, которую ласси прежде не заметила.
Белую кожу красавицы оттеняли длинные темно-каштановые локоны, волнами спадавшие до пояса. Ее большие темные глаза вспыхнули, когда она присела перед госпожой, а рука стиснула воротник мехового плаща, закрывавшего ее до пят.
— Приятно познакомиться, — произнесла ласси, удивляясь, как она могла не заметить еще одно человеческое существо.
— Фиона — селки и не может говорить.
Напоследок Эразм повернулся к уродливой серолицей женщине со сложенными за спиной громадными перепончатыми крыльями. Костюм ее составляли длинное черное платье и безупречно белый передник.
— А это мадам Грей, домоправительница, горгулья.
— Как поживаете?
Ласси понятия не имела, что такое селки или горгулья, но они выглядели достаточно приятно. Правда, у селки Фионы вид был довольно мрачный, но она хотя бы не казалась опасной, как минотавр.
— Приятно служить вам, госпожа, — отозвалась горгулья. Голос ее звучал так, словно терлись друг о друга два камня. — Если что понадобится, только скажите.
— Да, спасибо, вы делаете… замечательную работу, — запинаясь, выдавила ласси.
У нее никогда прежде не было слуг, и теперь, когда первый шок от того, кем они оказались, прошел, она не знала, как себя вести. Однако девушка достаточно оправилась от смущения и смогла заметить, что у всех на шее повязаны вышитые ленты, как у Эразма.
— Наверное, вам нужно вернуться наверх, госпожа, — предложил Эразм.
С благодарностью принимая его совет, ласси улыбнулась и кивнула. Оказавшись снова в большом зале с огромным камином и уютным креслом, она немного посидела и подумала. Это колдовство отличалось от обычного, знакомого ей по волшебным сказкам.
Во-первых, имелся исбьорн, живущий в ледяном дворце. Но она впервые спросила себя почему. Почему исбьорн живет во дворце изо льда? Почему он вообще живет во дворце? И зачем ему она, причем всего на год? Ласси подозревала, что он пришел к ней из-за ее способности понимать зверей, но, похоже, не хотел — или не мог — рассказать о своей беде.
Теперь слуги. Фавн, саламандры, горгулья и… прочие создания. Откуда они взялись и почему они здесь? На подобные вопросы Эразм тоже не отвечал. Стоило попытаться расспросить остальных, но девушку терзало предчувствие, что они проявят такую же уклончивость.
Все сводилось к медведю. Слуги здесь из-за него. Ласси здесь из-за него. Возможно, даже сам дворец из-за него. Но почему? Что в нем такого особенного? И что — для медведя — такого ужасного в жизни во дворце и обихаживании слугами? Что в этом такого ужасного в принципе?
— Суть дела в том, кто или что их заколдовало, — произнесла ласси вслух. — Если я выясню это, то смогу узнать как и почему.
— С кем ты разговариваешь? — Исбьорн вперевалку подошел к камину.
— Сама с собой. — Ласси покраснела.
— О. Я помешал?
— Э-э. Нет. Думаю, сама с собой я могу поговорить в любое время. — Она покраснела еще больше.
Он уселся возле кресла, явно преодолевая неловкость.
— Эразм рассказал мне о твоем знакомстве с остальными слугами, — произнес он через некоторое время.
— А, ну да, они все очень милые. — Затем, не зная, что бы еще такое сказать, она спросила: — А почему селки не говорят? И что такое селки?
