– А в отчете и не говорилось, что имела.
– Но ты же это предположил, верно?
Дэш молчал.
– Ну разумеется, – понимающе сказала она.
– Мы собираемся дискутировать о моих предположениях или ты все же изложишь свою позицию?
Кира вздохнула.
– Ты прав, – печально ответила она, потом явственно собралась с духом и продолжила: – Я отличилась в школе, а позже нашла свое призвание в генотерапии. Многие специалисты в этой области говорили, что я обладаю проницательностью и интуицией, которые встречаются раз в поколение. Со временем я и сама в это поверила. И более того, постепенно пришла к мысли, что способна изменить весь мир. Оказать ключевое влияние на медицину.
Она помолчала.
– Но ключ к такому перевороту – выбор правильной проблемы. Мне хотелось с самого начала решить сложнейшую проблему. Рискуя показаться нескромной, – добавила женщина, – если ты осознаешь себя Леонардо да Винчи, твой долг перед миром – создавать шедевры, а не поделки.
– Дай-ка угадаю, – встрял Дэш. – Сейчас ты расскажешь, что твой проект не имел ничего общего с биологическим оружием.
– Ну разумеется, – раздраженно ответила она. – Я выбрала важнейшую проблему, одну из тех, решение которой на раз справляется с прочими проблемами, медицинскими или любыми другими.
Даже в тусклом освещении комнаты Дэш видел, как сверкают ее голубые глаза.
– Есть какие-нибудь догадки? – бросила вызов Кира.
Женщина с надеждой смотрела на него, явно желая, чтобы он сам пришел к ответу. Она терпеливо ждала, пока он размышлял над вариантами.
– Какую? – неуверенно произнес Дэвид после минутного молчания. – Построить суперкомпьютер?
– Горячо, – признала она и вновь принялась ждать, пока он свяжет все концы вместе.
Дэш сосредоточенно наморщил лоб. Есть только один универсальный способ упростить решение всех проблем – создать лучшие инструменты для их решения. Но если улучшенный компьютер – неправильный ответ, тогда что?.. Тут он широко распахнул глаза, внезапно сложив два и два. В конце концов, она специалист в молекулярной биологии, а не в компьютерных технологиях.
– Повышение интеллекта, – наконец сказал он. – Улучшение человеческого разума.
– Точно, – ответила Миллер с лучезарной улыбкой, будто радовалась его догадливости. – Только представь, что ты обладаешь безграничным интеллектом. Неограниченной способностью к творчеству. Ты сможешь с легкостью решить любую встреченную проблему, причем мгновенно.
Она помолчала.
– Конечно, безграничного интеллекта не существует. Но любое заметное улучшение интеллекта и творческих способностей будет воистину бесконечным даром. Какая проблема может быть лучше этой?
– И ты хочешь сказать, что действительно ее решила? – скептически поинтересовался Дэш.
– Да, – устало подтвердила Миллер; она не казалась торжествующей или хотя бы счастливой, признавая свой успех.
– Что, как в «Цветах для Элджернона»? – спросил Дэвид.
Он прекрасно понимал: даже у нее не хватит наглости заявить, что она добилась такого же роста интеллекта, как в этой книге[8].
Краешки губ Киры изогнулись в легкой улыбке.
– Нет. Мои результаты впечатляют намного сильнее, – обыденным тоном ответила она.
Глава 12
Дэш был практически готов поверить, что ей удалось каким-то образом повысить собственный интеллект, но это уже слишком.
– Это невозможно, – уверенно сказал он. – Даже для тебя.
– Нет, возможно. Глубокие познания в нейробиологии и гениальная интуиция в области генотерапии. Добавь к ним абсолютную преданность задаче и метод проб и ошибок, и решение можно найти.
– То есть ты хочешь сказать, что сейчас я беседую с человеком с коэффициентом интеллекта в тысячу? Или больше?
Она покачала головой.
– Эффект временный. Сейчас я – просто я.
– Очень удобно, – заметил Дэш. – Правда, у меня с собой все равно нет тестов на ай-кью.
Он задумался, потом отрицательно мотнул головой.
– Нет, я на это не куплюсь. Мы развивались, чтобы стать самыми разумными существами на планете. Я уверен, есть предел. Если мы его и не достигли, то очень близки.
– Да ты шутишь, – горячо возразила Кира. – Ты даже не представляешь себе потенциал человеческого мозга. Без всякой оптимизации он быстрее и мощнее, чем любой когда-либо созданный суперкомпьютер. А его теоретические возможности потрясают: он мощнее суперкомпьютера в тысячи раз.
– Человеческий мозг не может быть быстрее суперкомпьютера, – заспорил Дэвид. – Черт, он даже недотягивает до дешевого калькулятора.
– Мы не подключены к математике, – пояснила Кира, качнув головой. – Мы эволюционировали, помнишь? Эволюцию заботит только выживание и размножение. Мозг оптимизирован сохранять нам жизнь во враждебном мире и побуждать своего владельца заниматься сексом. И точка. А мужские мозги, – весело заметила она, – особо оптимизированы под сексуальную озабоченность.
Продолжая веселиться, она добавила:
– Не пойми меня неправильно. Я не собираюсь критиковать мужчин. Уверена, некоторые из наших предков-мужчин думали не только о сексе. Но это свойство отмерло. А знаешь почему?
Дэш молчал.
– Потому что потомство оставляли только озабоченные, – улыбнулась она.
При других обстоятельствах Дэвид, возможно, улыбнулся бы в ответ, но сейчас он заставил себя хранить бесстрастность и ледяной взгляд. Он заложник психопатки и не должен поддаваться ее очарованию.
– В общем, – продолжила Миллер со вздохом, явно разочарованная тем, что ее краткая веселость не нашла отклика, – мы не подключены к математике. Как квадратный корень поможет нам убить льва или остаться в живых? Никак. Нам поможет только способность точно бросить копье. Или увернуться от копья врага из другого клана.
И не забудь, – продолжала женщина, – в отличие от компьютера, наш мозг контролирует каждое движение, дыхание, сердцебиение, взмах ресниц и даже эмоции. И все это время он принимает огромное количество информации органов чувств, причем непрерывно. Одна только сетчатка насчитывает сто миллионов клеток, постоянно передающих в мозг визуальную информацию, да еще с высочайшим разрешением. Если компьютеру придется контролировать и управлять каждым движением тела, каждым процессом да еще реагировать на нескончаемый шквал информации, он просто расплавится.
