Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 32
Лекси, наверное, воспользовалась второй ванной комнатой, потому что, когда Ксенон вернулся в спальню, повязав на бедрах мягкое белое полотенце, в постели ее уже не было.
«Сообразительная женщина», – мрачно подумал он.
Сейчас ей действительно было лучше держаться от него подальше.
Ксенон оделся, затем нашел Лекси в саду. На ней было простое хлопковое платье, а ее длинные волосы были завязаны в хвост. На столе перед ней стоял кофейник, чашка с греческим йогуртом и корзина с фруктами.
– Ты решила заняться нашим семейным очагом, – медленно произнес Ксенон.
– Я зашла и забрала эту еду у Филлиды, – объяснила Лекси напряженным голосом, реагируя на его высокомерное поведение. – Я подумала, что было бы неплохо позавтракать здесь. В саду очень красиво.
Ксенон сел за стол и сделал глоток из чашки, которую она пододвинула к нему.
– Моя мать наверняка хотела, чтобы мы завтракали в доме… но, если хочешь поиграть в домохозяйку, я не против.
– Мне просто нужно немного времени, чтобы собраться с мыслями, – твердо сказала Лекси. – Я уверена, что Марина не расстроится, если я не буду маячить у нее перед глазами каждый день. Но я тебя не держу, я могу быть вполне счастлива в одиночестве.
Ксенон улыбнулся, подливая в их чашки свежий кофе.
– Меня все устраивает, – сказал он. – Все как в старые времена.
Некоторое время Лекси молчала. Происходящее совсем не напоминало старые времена. Этим утром она проснулась в постели растерянная, ведь Ксенон за всю ночь ни разу к ней не прикоснулся.
Лекси посмотрела на него:
– Филлида сказала, что мы можем навестить твою бабушку после завтрака.
– Понятно.
Она заметила, как сразу напряглись черты его прекрасного лица.
– Я надеюсь, она не испытывает боли.
Ксенон покачал головой:
– Врачи сейчас умеют хорошо справляться с болью, по крайней мере, бабушка может оставаться дома. – Он поставил свою чашку на стол. – В последний раз, когда я приезжал сюда, она спрашивала про тебя. Ты знаешь, ты ей очень нравишься, Лекс. И всегда нравилась.
Лекси встретилась с ним взглядом, чувствуя радость от его слов, потому что тоже хорошо относилась к бабушке Ксенона. Лекси не знала своих дедушку и бабушку – ни со стороны отца, ни со стороны матери – и, может, поэтому ей так нравилось проводить время со старой гречанкой, нравилось слушать ее истории о детстве на острове и о долгой счастливой семейной жизни.
– И что она сказала?
Ксенон напряженно посмотрел на Лекси, будто решая, что ответить:
– Она сказала, что я очень умный мужчина, но иногда бываю настоящим глупцом. Особенно когда дал тебе уйти.
– Ксенон. – Ее голос повысился от нарастающей паники. – Я не хочу ее обманывать.
– Я тебя и не прошу. Ты сможешь достаточно убедительно притвориться, что я все еще тебя волную?
Лекси посмотрела на мужа. На мгновение ей показалось, что в его словах была нотка беспомощности и отчаяния.
– Думаю, я достаточно хорошая актриса, чтобы притвориться, что ты меня все еще волнуешь. – Лекси улыбнулась.
Но атмосфера на веранде внезапно поменялась. Ее слова или действия явно разозлили Ксенона, потому что он резко соскочил со своего места и склонился над ней, заслоняя своими широкими плечами солнце.
– Достаточно хорошая актриса? – повторил он. – Ты в этом уверена?
Ксенон заключил Лекси в свои объятия и стал целовать, открыв путь для потока страсти, которая связывала их. Его губы были твердыми и беспощадными. Не осталось и следа от того мужчины, который провел эту ночь с ней в постели.
Лекси задрожала от томления и прижалась к нему всем телом, сгорая от желания почувствовать его прикосновения на своей влажной, разгоряченной коже.
Осмелится ли она сама прикоснуться к Ксенону, ласкать его так, как ему нравится?
Страсть сводила ее с ума. Лекси хотела, чтобы он взял ее на руки, отнес в дом и бесцеремонно овладел ею.
Но Ксенон этого не сделал. Внезапно он отстранился, хотя его глаза все еще были темными от страсти. Лекси заметила, как дрожат его руки, но, когда он заговорил, голос был уверенным и спокойным.
– Я должен сказать, Лекс, – произнес Ксенон, – что ты смогла достаточно правдоподобно показать, что я все еще тебя волную, даже несмотря на то, что во время твоей игры у нас не было зрителей. Ты так не думаешь?
И Лекси поняла, что сама себя загнала в угол. Как глупо. Она раскрыла правду о том, что все еще безумно его желает, но молила Бога, чтобы он не узнал настоящей причины ее страсти. Ведь она все еще была влюблена в своего мужа.
– Лучше пойдем навестим твою бабушку.
Лекси попросила пять минут на то, чтобы привести себя в порядок – поправить волосы и платье. Затем они молча направились в сторону главной виллы, где вчера проходил совместный ужин. Сердце Лекси бешено билось, когда они зашли в огромную, просторную спальню, где лежала бабушка Ксенона. Здесь стоял полумрак.
София, бабушка Ксенона, когда-то была невероятно красивой женщиной, но теперь лицо ее осунулось, обтянулось сухой кожей. Ее когда-то большие сверкающие глаза были тусклыми от морфина, а тело, скрытое под белой простыней, хрупким, как у воробушка.
Она подняла глаза на пару, вошедшую в комнату, затем нахмурилась, словно что-то припоминая. Рука дрогнула, когда София попыталась ее поднять, желая поприветствовать их. Лекси подошла к бабушке, борясь с желанием обнять ее как можно крепче.
– Бабушка, – прошептала она на греческом. – Это я, Лекси.
– Лекси. – София заерзала на месте. Лекси посмотрела на присутствующую в комнате медсестру, и они вместе помогли бабушке присесть и откинуться на подушки, расположенные у изголовья. – Я так рада тебя видеть.
– Я тоже. О, бабушка. – Голос Лекси оборвался на последнем слове. – Мне… мне так жаль, что ты заболела.
Какое-то время София просто смотрела на нее, и в ее глазах промелькнула искра юмора, затем выражение грусти.
– Такое может случиться с каждым, – нежно произнесла она.
– Да. – Все еще держа бабушку за руку, Лекси присела в кресло рядом с кроватью. – Могу ли я что-нибудь тебе принести? Сделать что-то для тебя?
Наступила тишина, затем София глубоко вздохнула.
– Люби моего внука, – прошептала она. – Точно так же, как он любит тебя.
На мгновение Лекси охватил страх. Она приехала сюда, потому что этого захотел Ксенон, и теперь знала почему. София изъявила свою волю, и не было ничего более могущественного, чем слова, произнесенные на смертном одре. И Лекси понимала: сейчас не может солгать… не в такой момент.
– Я люблю Ксенона больше, чем кого-либо на этом свете, бабушка, – тихо произнесла Лекси. – И ты должна это знать.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 32
