Ознакомительная версия. Доступно 39 страниц из 195
В тот вечер, несмотря на поздний час, почти во всех номерах отеля горел свет. Думаю, многие постояльцы сообразили, в какое дерьмо они могут вляпаться, и теперь спешно укладывали свои бинокли в сумки, готовясь улететь домой первым же рейсом.
Какую бы месть ни готовил Запад Усаме бен Ладену и арабам в целом, одно было ясно уже сейчас: события последних двенадцати часов наглядно продемонстрировали, сколь сокрушительный провал потерпели американские спецслужбы. Главной миссией разведывательного сообщества США (на финансирование которого, заметим в скобках, тратились из бюджета просто астрономические суммы) было защитить свою страну. И вот вам результат: трагедия, по масштабам своим сопоставимая разве что с Пёрл-Харбором.
Гуляя той прохладной ночью по Женеве, я вовсе не собирался искать козла отпущения, прекрасно понимая, что на всех нас без исключения лежит частица вины. Каждый, кто носит синий значок, в ответе за случившееся. Равно как президент и конгрессмены, на которых мы работали, – ведь они утверждали наш бюджет и определяли приоритеты. В отличие от нас, эти люди не были засекречены и, по крайней мере, имели возможность высказаться. Хотя я подозревал, что американскому народу придется очень долго ждать от них извинений, ну разве что в следующем тысячелетии сподобятся.
В Альпах поднялся ветер, он нес с собой запах дождя. Я забрел далеко от отеля, и надо было отправляться в обратный путь, но я все мешкал.
Наверное, этот вопрос еще пока нигде не обсуждался, но я был уверен: очень скоро Южный Манхэттен окажется не единственным местом, лежащим в руинах. Вся разведывательная структура Америки затрещит по швам, и ее придется воссоздавать заново. Ничто в мире спецслужб не останется прежним, в том числе и «Дивизия»: теперь правительство будет озабочено не контролем над разведслужбами, а тайным надзором за исламским миром.
Такое чувство, что я проснулся сегодня утром и прожил первую половину дня где-то на другой планете: мир кардинальным образом изменился, но не у меня на глазах, а где-то за моей спиной.
Прекрасно сознавая, что навряд ли впишусь в новый мир спецслужб, которому еще только предстояло родиться, я, подобно Маркусу Бухеру, внезапно оказался на перепутье. Растерялся, не зная, что ждет меня впереди. Можно, конечно, отправиться на поиски счастья, но вот только в чем оно, это самое счастье? Чего я вообще хочу в этой жизни?
Так я сидел в одиночестве и думал, а вокруг бушевала гроза. Мысленным взором я окинул прожитые годы и не то чтобы нашел ответ, но, по крайней мере, определил направление движения. Из тьмы прошлого выплыла мне навстречу далекая деревушка Кхун-Юам – это в Таиланде, на самой границе с Бирмой. Оглянувшись назад, я понял, что память о ней долгие годы таилась во мне, ждала своего часа.
Места в тех краях, в районе так называемого Золотого треугольника, дикие, и повсюду царит беззаконие. И вот, едва-едва вступив на шпионскую стезю и пробыв всего месяц в Берлине, я внезапно оказался там, на краю мира, среди холмов. Кхун-Юам ничем не отличалась от других окрестных деревень, разве только тем, что в пяти километрах от нее в джунглях стояли мрачные постройки из шлакобетона, окруженные сторожевыми вышками и оградой с пропущенным сквозь нее электрическим током.
Официально это место считалось станцией GPS – системы глобального позиционирования, а на самом деле было тайной тюрьмой ЦРУ, частью реально существующего (несмотря на яростные уверения в обратном) американского гулага – здесь, вдали от цивилизации, держали в заключении тех, кого невозможно было легально подвергнуть пыткам у себя на родине.
Случилось так, что один из стражников этой тюрьмы умер при подозрительных обстоятельствах. Обычно такими делами занимался токийский офис, но они были настолько заняты очередным скандалом с китайскими шпионами, что мне неожиданно пришлось покинуть Европу и вылететь на старом турбовинтовом самолете в Мэхонгсон – город, известный под названием Земля Трех Туманов.
Обычно до станции GPS можно было быстро добраться на мотоцикле, но только не тогда, в самый разгар сезона дождей. Пришлось арендовать полноприводную «тойоту» у человека, который, как я догадывался, был местным наркобароном. На этом автомобиле я и направился в Кхун-Юам.
Дорога шла среди живописных гор, и вот наконец я очутился у древнего канатного парома. То был единственный способ перебраться через ревущую реку, уровень воды в которой резко повысился из-за дождей. Берега этого притока могучего Меконга стали местом целого ряда тайных операций и многих бедствий, постигших американцев во время войны во Вьетнаме.
Я вышел из машины, бледный, худой, под глазами темные круги – шутка ли, провести в пути тридцать два часа, – поддерживаемый лишь собственными амбициями и сознанием важности своей миссии. Пока я вместе с торговцами и деревенскими жителями ждал на берегу, наблюдая, как ржавый трос в ореоле брызг тащит к нам плоскодонный паром, буддийский монах в одеянии шафранового цвета обратился ко мне, поинтересовавшись на хорошем английском, не хочу ли я выпить чашечку масала – местного напитка из черного чая, заваренного с добавлением молока и специй. Поскольку в продаже здесь не было ничего, кроме отвратительного тайского пива, я с радостью согласился.
Мы разговорились, и оказалось, что монах, как и я, направлялся вглубь страны. (Официально я числился экспертом Всемирной организации здравоохранения, изучающим эндемические заболевания.) Монах попросил его подвезти, и я не смог отказать. Мы пересекли реку в «тойоте», баржа погружалась, едва держась на поверхности воды, которая перехлестывала через планшир. Ржавый трос толщиной в два дюйма – единственное, что спасало нас от того, чтобы очутиться в одном из самых высоких водопадов страны, находившемся всего в полумиле ниже по течению. Ни одна поездка еще не стоила мне таких нервов.
Когда мы выбрались из узкого прохода – джунгли образовывали нечто вроде полога над нашими головами, – монах пристально посмотрел на меня и спросил, кем я работаю. Поскольку медицинское образование у меня имелось, я прочитал своему спутнику целую лекцию о лихорадке денге. Но вскоре стало ясно, что он не поверил ни единому моему слову. Возможно, этот человек слышал о постройках из шлакобетона в Кхун-Юаме.
Поскольку сам он жил в ашраме недалеко от Нью-Йорка, то знал об Америке достаточно много и со знанием дела рассуждал о так называемых легких наркотиках и слишком напряженном темпе современной жизни. У меня возникло ощущение, что разговор со мной монах завел не случайно.
– У вас какой-то загнанный вид, – сказал он напоследок, скорее сожалея, чем констатируя факт, как это принято у буддистов.
Загнанный? Я от души рассмеялся, услышав применительно к себе подобный эпитет, и заявил, что, вообще-то, я из породы прирожденных охотников, а не трусливых зайцев.
– Типичное заблуждение жителя Запада, – тихо произнес монах. – На самом деле, лишившись Божьей милости, каждый человек бежит от чего-то.
Наши глаза встретились. Улыбнувшись, я спросил, уж не собирается ли он агитировать меня уйти в монастырь. Мой спутник в ответ рассмеялся и поинтересовался, не доводилось ли мне слышать, каким образом местные жители ловят обезьян.
Ознакомительная версия. Доступно 39 страниц из 195
