Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
Стоит также отметить, что мнению других о нас необязательно быть верным, чтобы оказать на нас воздействие. Роберт Розенталь и Ленора Якобсон в свое время провели эксперимент, который вошел во все учебники психологии. В начале учебного года они провели в начальных классах тест на IQ и сообщили результаты учителям, однако результаты были взяты с потолка. Учителя стали относиться к детям в соответствии с полученной информацией: к тем, кто якобы показал прекрасные результаты, как к одаренным ученикам, к тем же, кто по результатам теста якобы не блистал интеллектом, – как к глупеньким. Со временем ложное представление учителей о компетентности учеников трансформировалось в реальный рост успеваемости (в случае с «умными») или в снижение (в случае с «тупыми») – эффект, известный как самоисполняющееся пророчество. Д-ра Розенталь и Якобсон назвали его «эффектом Пигмалиона», в честь древнегреческого скульптора Пигмалиона, создавшего, согласно легенде, статую прекрасной женщины, которая ожила и стала его возлюбленной. После работы Розенталя и Якобсон появилось много публикаций, описывающих существование «эффекта Пигмалиона» уже не в учебных заведениях, а на производстве{84}.
Можно смело предположить, что именно эффект самоисполняющегося пророчества, который оказывает восприятие нас другими – особенно когда эти «другие» наделены властью, – следует винить за разрыв в достижениях в тех областях, где реальных различий в компетентности нет. Например, несмотря на отсутствие документально подтвержденных свидетельств гендерных различий в IQ, многие, особенно мужчины, считают, что мужчины умнее женщин. Как показывает «эффект Пигмалиона», если люди убеждены, что мужчины умнее женщин, они начинают относиться к мужчинам так, будто они умнее женщин, что, в свою очередь, порождает разницу в достижениях. Мы с моим коллегой Эдрианом Фарнхэмом провели множество исследований, изучая, как оценивают компетентность других. Все наши исследования демонстрируют то же гендерное различие в оценках других, при том что не только мужчины, но и женщины систематически оценивают мужчин как более компетентных, чем женщины. Эта разница особенно заметна, когда оценщиками выступают мужчины: отцы видят больший разрыв между компетентностью своих сыновей и дочерей, чем матери. Сыновья тоже соответствуют: им разница между интеллектом отца и матери кажется большей, чем дочерям. Хотя такая модель более выражена в одних культурах, чем в других (в «маскулинных» обществах, таких как Турция, Аргентина и Япония, мужское превосходство в компетентности признается больше, чем в более «феминных» обществах, таких как Дания, Финляндия и Швеция), она обнаруживается более или менее повсеместно. И помните, что если речь идет о фактической компетентности, гендерные различия равны нулю или даже показывают небольшое преимущество женщин (сегодня во многих развитых, индустриализованных странах, например в США, женщины по успеваемости в колледжах превосходят мужчин. В колледжи поступает больше женщин, чем мужчин, и оценки у женщин стабильно выше{85}).
Аналогично, несмотря на достаточные свидетельства того, что лидерские качества мужчин не выше, чем у женщин, доля женщин в руководстве непропорционально мала. Например, на 500 самых преуспевающих компаний в мире приходится всего 14 женщин – генеральных директоров. Как такое может быть, если разницы в лидерской компетентности между мужчинами и женщинами нет? Все дело в том, что мнение других о нас (в данном случае о женщинах) не обязано быть верным – в любом случае оно отразится на нас (на женщинах){86}. Когда речь идет о лидерских качествах, большинство тех, кто находится на руководящих постах (мужчин), считают лидерство мужской прерогативой. В подробном обзоре научных работ по концепциям лидерства в массовом сознании психолог Энн Кёниг из Университета Калифорнии в Сан-Диего приводит убедительные доказательства преобладания сексистских стереотипов о руководителях и менеджерах, предпочитающих мужчин. Она приходит к выводу, что, поскольку общество считает, что из мужчин получаются лидеры лучше, чем из женщин, определение лидера приобретает маскулинные качества. Поэтому мужчинам все легче стать лидерами, а женщинам все труднее пробиться на лидерские позиции. Вывод, к которому приходит Кёниг: «С учетом сильного маскулинного стереотипа лидерства эти проблемы, вероятно, сохранятся какое-то время в будущем»{87}.
Неудивительно, что опрос 705 женщин, занимающих высокие посты (уровня вице-президента или выше в компаниях из списка Fortune 1000), показал, что 72 % опрошенных видят в «стереотипных представлениях о женских ролях и способностях» огромное препятствие для карьерного роста{88}. И все же данные исследований говорят, что женщины более компетентные руководители, чем мужчины. Например, женщины-руководители, как правило, больше заботятся о подчиненных и больше их воодушевляют; к тому же они менее склонны принимать рискованные решения или нарушать закон. Очевидно, что будь у нас больше женщин-руководителей, это пошло бы на пользу и компаниям, и обществу в целом.
Когда-то Генри Форд сказал: «Если ты думаешь, что сможешь, – ты прав, если ты думаешь, что не сможешь, – ты тоже прав». Эта знаменитая фраза подразумевает, что уверенность играет роль самоисполняющегося пророчества для компетентности. Форда можно было бы подредактировать: «Если другие думают, что ты сможешь, или думают, что не сможешь, – они обычно правы», особенно если другие знают вас хорошо или ваше будущее зависит от них.
Окружающие ценят скромность, а не уверенность
Несмотря на популярность советов, подчеркивающих социальные блага, которые приносит уверенность, существует огромный массив научных данных, показывающих, что в конечном счете мы все ценим компетентность больше уверенности. В самом деле, если вычесть компетентность из уверенности, оставшаяся уверенность – профицит, или избыток – воспринимается окружающими как нежелательная. И наоборот, когда люди оказываются более компетентными, чем сами за собой признают, они нравятся гораздо больше. Изучавший феномен непомерно высокой самооценки Рэндалл Колвин обнаружил, что у людей, оценивающих себя выше, чем их оценивают окружающие, личная жизнь хуже и беднее, чем у людей, чья самооценка совпадает с мнением окружающих. Кроме того, множество психологических исследований демонстрирует, что скромность в глазах окружающих приносит положительные результаты. Вывод ясен: люди не ценят уверенность, если ее не сопровождает компетентность, и даже в этих случаях они предпочитают видеть как можно меньший профицит уверенности.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
