Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
– Под Эрец Исраэль море нефти, – сказал Левич.
– Ее никто не видел, – удивился Абрамович.
– Когда везде исчезнет нефть, – сказал, прихлебывая чай, Левич, – ее найдут в Израиле.
– Там даже нет воды, – грустно сказал Розенштейн. – Чем торговать?
– Мы будем продавать песок, – встрял в разговор Басин из Минска.
– Святой землей торговать?! – прикинулся Абрамович.
– Евреи, – обратился к ним Лернер, – я прошу вас всех заполнить вот эти анкеты.
– Что это даст? – спросил Абрамович.
– Как что? Свободу! Конгрессмены будут на них ссылаться, мол, Абрамович, мирный строитель, он не мог знать государственные секреты.
– Почему я не мог знать? У меня был третий допуск.
– Что увозить в Израиль?
– Лучшие мгновения.
– Бог управляет миром через законы физики.
– Упал в водопад, расслабься.
На кухне Щаранский и Липавский играли в шахматы. Липавский пожертвовал пешку и подошел к окну.
– Машины у подъезда. Не за нами?
– А ты думаешь, что «Волга» только у тебя? – Щаранский принял жертву на шахматной доске.
– Вот так арестовали Бегуна, – Липавский вернулся к доске.
– Зря ты отдал мне пешку, Саня. Через три хода тебе мат.
– Тогда я сдаюсь, – обрадовался Липавский.
На кухню вошел Лернер с анкетами. Щаранский написал на листе: «Как будем выносить анкеты из квартиры?» «Я вынесу анкеты» – написал Липавский.
– У Лернера есть что-нибудь покрепче чая? – улыбнулся Липавский.
– Я теперь пью только кошерное, – сказал Лернер, – водку могу предложить.
– Люди расходятся? – спросил Липавский.
– Какой там! – засмеялся Лернер, – Альбрехт пришел. Это теперь до утра.
– Охота им слушать всякую чушь.
– Нет, это очень забавно, – сказал Щаранский.
– Ты любишь сказочки, – голос у Липавского сделался хриплым, и он откашлялся. – Никто ему не верит. Никто никому не верит.
– Почему? – удивился Лернер. – Черт возьми, если мы друг другу перестанем верить, все к черту пойдет. У КГБ весь расчет на это.
– Нам предстоит драка, – сказал Щаранский. – Их орудие: тайна, следовательно наше – гласность.
– Подожди, Толя! – перебил Липавский. – Нет, старик, честное слово, я тебя не понимаю. Ведь нас пересажают! Ну, кто будет ссориться из-за нас с Кремлем? Чихал Кремль на всех со своей колокольни.
– Понимаешь, Саня, твои предположения небезосновательны, но мы не должны сидеть, сложа руки, и ждать, когда нас выкупят, выпустят, вывезут.
– Мы рельсы алии, – сказал Лернер. – Так получилось.
На улице из машины вылез Лазарь Хейфец.
– Разомнусь, – сказал он напарнику. – Задницу отсидел.
Он похлопал себя по плечам, приседал. Сколько можно семинариться? Они все что, бездомные? Идиоты! Эх, разуться, опустить ноги в таз с теплой водой, а потом – в постель. Но предстояло задержать Щаранского, если он выйдет с анкетами.
– На кухне свет горит, а голосов не слышно, – окликнул Лазаря напарник.
– Водку пьют, – предположил Хейфец.
– Разве евреи пьют водку?
– Во дает! А я что, не еврей? Или водку, или по пиву ударили.
– А ты бы пошел к ним. Ты ведь тоже еврей.
– Так. Будем слушать Альбрехта, – сказал Хейфец. – Бери наушники.
«Я вообще хотел начать с некой цитаты, – дрогнувший голос Альбрехта, – но цитату забрали. Стоит что-то нацарапать, как тут же появляется некто и цап-царап. Можно понять их любопытство, но к чему такая жадность? И ведь не возвращают прочитанное! Одного редактора самиздатовского журнала вызвали на допрос. «Почему ваша фамилия на обложке журнала?» – «Не имею понятия». Когда он мне это рассказал, я говорю: «По-твоему, нужно созвать международный суд по выяснению причин появления твоей фамилии на обложке? Если тебе доверили быть редактором, то почему ты должен врать? Врать некрасиво. Говори остроумно: «Вы полагаете, В. Лазарис – это я?». Наверно, следователь опешит: «А вы разве не Лазарис?». – «Нет, отчего же, я тоже Лазарис». Улавливаете юмор? Следователь, я думаю, тоже оценил бы такой ответ!
А вот еще один нетипичный случай. Слушал Кац «Би-би-си». И вдруг узнает: его коллега Каплан попросил политического убежища в Англии, а у Каца хранился портфель Каплана. Кац отнес портфель на вокзал в камеру хранения. Четыре дня мучался: а вдруг там деньги! А что еще мог хранить доцент мясомолочного института? Кац вернулся на вокзал, открыл ящик, и тут же его накрыли: «Ваш портфель?» Между прочим, менты тоже надеялись, что там деньги. Короче, Кац во всем сознался. Менты накатали телегу на Каца. И вот партийное собрание.
– Ты скрывал портфель предателя! – Каюсь. – Откуда он у тебя? – Он дал. – А для чего ты «Би-би-си» слушаешь?
Понимаете, все слушают «Би-би-си», но они не выпали из трамвая, а Кац вывалился. Ну, и выгнали его из института. Он подал документы на выезд в Израиль, и вошел в число великомучеников. В Америке на каждом перекрестке плакаты «Свободу Кацу – отцу русской алии!» И что примечательно: об его отцовстве американцы знают исключительно со слов самого Каца. Американцам нужен символ алии. И вот он: мученик, герой! А он так… ну ничего… жив-здоров. Вы меня поняли?»
– Так что там было, в портфеле? – спросил Лернер.
– Открытки с голыми бабами.
Альбрехт откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу.
– Число желающих покинуть СССР растет как эпидемия из-за одной фразы: «Ваш отъезд не в интересах государства». И вот уже десятки тысяч евреев боятся упустить момент сжечь корабли, убежать от постылой жизни. Душу терзает страх перед неизвестностью, но как пьянит чувство предвкушения новизны.
– Володя, тебе поставить графин с водой? – тонкие губы Лернера вытянулись.
– Можно даже графин вина, – засмеялся Альбрехт. – Итак, власть заразила вас горячкою бегства. Плевать на твою искренность намерения «воссоединиться с тетей из Хайфы», и на твою чистоту еврейской крови, и на твою Богобоязненность, на желание кушать только трефное.
– Кошерное! – проснулся Слепак.
Все захохотали.
– Кошерное, поправился Альбрехт. – Вы помните «самолетное дело»? Кузнецова и Дымшица вели, с ними играли для грандиозного спектакля «Алия из СССР». Ведь были серьезные причины пресечь угон самолета, как только Кузнецов об этом вслух сказал.
– А на что Господь Бог? – улыбнулся Розенштейн. – На все Его воля.
– Альбрехт развел руками.
– Не исключено, Гриша. Но тебе не приходила мысль, что от тебя уже давно хотят избавиться и передать твою четырехкомнатную квартиру на Юго-Западе более достойным товарищам. Ведь получил ее ты от государства бесплатно. Время требует тебя выпихнуть не мытьем, так катаньем. А ты умирал от страха. Когда подавал документы на выезд.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
