Мы никогда никого не любим: мы любим лишь мысль о том, что у нас кто-то есть. То, что мы любим, является одним из наших представлений, то есть находится в нас самих.
Эдмунд Вайт, автор биографии Пруста, утверждает, что большая часть персонажей его произведений либо откровенно гомосексуальны, либо демонстрируют эту тенденцию и имеют определенный гомосексуальный опыт. Одним из немногих исключений является сам рассказчик. Возможно, это был способ защиты от лицемерия социума. Марсель, вне всякого сомнения, был гомосексуалистом, и при создании некоторых из своих женских образов описывал реальных мужчин, в которых был влюблен, например, Альбертину или девушку, которую мы встречаем на страницах романа «Под сенью девушек в цвету». Но, кроме этого отклонения в сексуальном поведении, Пруст страдал еще и от серьезных внутренних конфликтов и был готов на все, чтобы добиться взаимности. Одной из женщин, к которой он испытал сильную влюбленность, была Женевьева Штраус, вдова композитора Жоржа Бизе, одна из самых влиятельных светских дам того времени. Эта женщина была на двадцать лет старше Пруста. Она стала первой, кто прочитал эпопею «В поисках утраченного времени».
Райнер Мария Рильке Приемная мать, собиратель гениев
Ра́йнер Мария Рильке́ (Рене Карл Вильгельм Иоганн Йозеф Мария Рильке) (1875–1926) — один из самых влиятельных поэтов-модернистов XX века. Родился в Праге, имел австрийское гражданство, писал по-немецки.
Те, кто знал Лу Андреас-Саломе[14], описывают ее как высокую женщину со светлыми синими глазами, вздернутым носиком и мягкими очертаниями рта. Несмотря на возраст, у нее всегда были платиновые волосы и довольно привлекательная внешность. Она обладала необыкновенной силой воли, и ей доставляло удовольствие управлять мужчинами. Но она была весьма противоречивой натурой: могла испытывать сильное волнение, растрогаться, и затем вдруг привязанность неожиданно исчезала, и на ее месте возникали отстраненность и холодность. Она сохраняла девственность до тридцати лет и воодушевляла художников и писателей — все они хотели быть рядом с нею, как с психотерапевтом или духовным учителем.
Именно такой ее увидел молодой поэт Рильке, вскруживший голову почти всем княгиням, герцогиням, маркизам и баронессам Австро-Венгерской империи и их мужьям. Его приглашали в их замки, дворцы и дома, надеясь, что он напишет для них поэмы. Но Рильке хотел быть только с Лу. В книге «Прожитое и пережитое: Воспоминания о некоторых событиях моей жизни» она пишет, что он был ее первым любовником, хотя ей было 36 лет, а ему — всего 22. Их отношения длились много лет — они переписывались до самой смерти Рильке от лейкемии. У них были весьма близкие отношения, и он цеплялся за них, как утопающий за соломинку, чтобы спастись от тревог и фобий, хотя, начиная с 1901 года, незадолго до его женитьбы на Кларе Вестхофф, они прекратили эротические контакты. До конца жизни Лу оставалась его советницей, доверенным лицом и музой.
Гала Элюар-Дали Мать — муза
Га́ла́, настоящее имя Елена Ивановна Дьяко́нова (1894–1982) — жена Поля Элюара, любовница Макса Эрнста, позднее жена, муза и модель Сальвадора Дали.
Летом 1929 года она отправилась в Кадакес с мужем, французским поэтом Полем Элюаром, Маргиттом и Бунюэлем. Они решили навестить Дали, каталанского художника, так как Элюар заказал ему свой портрет. Дали и Гала понравились друг другу и решили на следующее утро встретиться на пляже. Чтобы окончательно соблазнить ее, Дали тщательно подготовился: он разделся и подвернул брюки, чтобы лучше выделялся его бронзовый загар, надел ожерелье из жемчужин и засунул цветок герани за ухо, выбрил подмышки и намазал тело собственной кровью, к которой добавил козий помет и масла. Это была напрасная эксцентричность, так как Гала уже чувствовала определенный интерес к художнику и до того, как они приехали в Кадакес: «Элюар без продыху рассказывал мне об этом красавце Дали. Он как будто подтолкнул меня в его объятия еще до того, как я его увидела», — прокомментировала Гала эту ситуацию несколько лет спустя.
Этот неуверенный молодой девственник между приступами истерического смеха признался Гале в любви, которую он почувствовал к ней, затем взял ее за руку и сказал: «Моя малышка, мы никогда не разведемся». Ей было 35 лет, ему — 25. В конце сентября Гала возвратилась во Францию, и в отсутствие любимой Дали отчаянно страдал. Он принял решение поехать в Париж, чтобы отыскать ее там. Увлечение Дали Галой вызвало пересуды в его достаточно консервативной семье, так как никто не видел ничего хорошего в том, что он собрался уехать в Париж с русской богачкой и владелицей поместья, замужней и сексуально распущенной дамой. Отец немедленно отрекся от него и выставил из дома. В знак протеста Дали побрил голову наголо, а вскоре Гала бросила все, чтобы переехать и жить с ним в Портиллигате. В 1932 году они поженились, и, как рассказывают друзья Дали, присутствие Галы с каждым днем все сильнее изменяло художника — он постоянно говорил о ней. Хавьер Перес Андухар рассказывает в книге «Сальвадор Дали: завоевание иррационального», что художник изобразил слова «Ma mere, ma mere, ma mere» («моя мать, моя мать, моя мать» — фр .) на картине «Тайна страсти», намекая на свою пропавшую мать. Позже он заявил, что именно мать была причиной его страха перед сексуальным актом, который, как он считал, мог привести его к полному истощению, и признался, что сохранил воспоминание о том, как мать всасывала его пенис, когда он был маленьким ребенком.
